Призыв Нергала

Четыре года назад у его друга случилось горе. Родители Эдварда Родригеза подхватили в Африке вирус Рока: попали в первую волну зараженных и сгорели от инфекции, разъедающей живые клетки. Ходили слухи, что вирус случайно вырвался из-под контроля генетиков подпольной лаборатории. Вакцину придумали быстро, но еще быстрее вирус Рока убил родителей Эда. Его маленькая сестренка Полианна была приемным ребенком, но Эд любил ее всем сердцем, а потому в один день повзрослел, осознав, что детство кончилось.

Ханг подружился с ним в третьем классе: как-то их обоих наказали и оставили на дополнительные уроки. Потом ребята вошли в школьную команду по американскому футболу, и дружба окрепла.

Смерть родителей заставила Эда посмотреть на жизнь иначе. До окончания школы еще было время, но думать о будущем следовало уже сейчас: на попечении Эда остались больная бабушка и сестренка.

Ханг был прекрасно сложен, силен и быстр. Больших денег в семье никогда не водилось, а потому он надеялся, что футбол позволит ему получить образование. Но в седьмом классе во время занятий паркуром он получил травму колена. Ханг потерял скорость, и это поставило крест на всех планах. На школьном уровне он играл хорошо, но в профи не годился, по крайней мере, пока не сделает дорогостоящую операцию по замене сустава и не восстановится.

Тогда-то Эд предложил подумать о Дисгардиуме.

– У нас годы уйдут, чтобы чего-то там добиться, – сомневался Ханг.

– Раньше начнем – быстрее заработаем, – говорил Эд. – И начинать надо с песочницы. Пока все там просто валяют дурака, мы будем развиваться. И к окончанию школы прокачаемся так, что в большом Дисе сразу начнем зарабатывать!

Не сразу, но идея нашла отклик в сердце Ханга. Да и друг, хоть и считался двоечником и хулиганом, был поумней многих. Просто после смерти родителей учеба отошла для него на второй план. И Ханг полагал, что Эд фигни не предложит. Тем более что идея играть в Дис профессионально вызвала неожиданное одобрение деда: он считал, что все, что не связано с криминалом, хорошо для внука. И уж точно лучше потенциально яркой, но наверняка короткой карьеры в Триаде.

Они начали искать единомышленников. Эдвард предполагал, что для полноценной прокачки понадобится слаженная группа из пяти человек, идеально сбалансированное и проверенное временем число приключенцев для фарма инстансов. Ханг сразу застолбил себе танка – держать удар и стоять насмерть ему после футбола было не привыкать. Эд планировал стать рейнджем, так как с дистанции легче управлять ходом боя. А вот вакансии хила, мили-бойца и еще одного дамагера остались свободны.

– Я буду Бомбовоз, – заявил Ханг.

– Дурацкий ник, – засмеялся Эд. – Я выбрал такой: «Нагваль».

– И что это значит?

– Мои ацтекские предки верили в духов-хранителей, нагвалей. Еще колдуны себя так называли…

Малик появился в их компании примерно в то же время. Смуглый чернявый араб, маленький и кудрявый, он подвергался насмешкам и издевательствам в школе. Как-то, услышав, что Ханг и Эд обсуждают Дисгардиум, Малик заинтересовался, подошел ближе и, преодолевая себя, поправил Родригеза:

– Нельзя!

– Что «нельзя»? – удивился Эд, но тут же опомнился: – Свали на хрен отсюда.

– Погоди, – остановил друга Ханг и обратился к Малику: – О чем ты говоришь, коротышка?

– Нельзя тебе, Ханг, одновременно качать и атакующие навыки, и защитные. Тогда шанс выпадения танкующего класса резко снизится. А ты хочешь быть танком, если я правильно вас подслушал. – Малик улыбнулся – от уха до уха.

Они разговорились, и выяснилось, что их одноклассник – просто кладезь инфы о Дисе. С того дня Малик почувствовал себя защищенным, а у Эда и Ханга появился единомышленник – будущий мастер стелса и скрытных атак.

Позже Ханг поймет, что белоснежная улыбка – самый прокачанный навык Малика. «Обезоруживающая», – так однажды выразилась Тисса. Но тогда ни Ханг, ни Эд об этом не знали, хотя и учились вместе с Маликом с первого класса. Просто обычно Малик им не улыбался, наоборот, плакал, наткнувшись на вытянутую ногу Эда и уронив поднос с едой в школьной столовой или стоя без штанов, стянутых Хангом посреди футбольного поля. Ханг и Эд думали, что это весело.

А потом к ним присоединилась Мелисса, и все трое в нее влюбились. То есть, они засматривались на одноклассницу и раньше, но близкое общение укрепило заинтересованность.

Тисса, как она выражалась, «выбила из них дурь», доступно объяснив, что, когда им «весело», жертвам «безобидных» розыгрышей и приколов грустно. Не сразу, но парни прониклись идеей и перестали вести себя как придурки. Последней жертвой стал Алекс Шеппард, посмеявшийся над Хангом, который неправильно отвечал у доски. В шкафчике Шеппарда взорвался пакет с несмываемой краской, и девятиклассник две недели ходил с синим лицом. Если бы ненависть можно было материализовать, то запаса, скопленного им тогда, хватило бы, чтобы подорвать Юпитер…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍