Про папу

Внезапно у Белки зачесалось под хвостом, и она, резко прервав излияния преданности, запускает морду себе под хвост и кого-то там ловит.

— Минуточку, ты не уходи, я щас…

Собираюсь встать.

— Нет!!! Ты куда?!

— Все-таки что ж от тебя так воня…

Собака Белка вытаскивает морду из-под хвоста и доверчиво засовывает мне ее в рот. Мыча от омерзения, ношусь по дому, вытянув руки, в поисках зубного эликсира. Ну откуда он у папы, у него зубов-то нет… Полощу рот водкой. Удовольствие среднее. Теперь, если познакомлюсь с девушкой, первым делом буду спрашивать — собака у тебя есть?

А водка?

19 ноября 2016 г.

Папино здоровье, поизносившееся за последние месяцы, я привел в порядок с помощью немецкого креатина, проконсультировавшись с Эрнестом Кацевом, замом главврача в крупнейшей баварской клинике и по совместительству моим школьным другом. И откачал я его, надо сказать, довольно опрометчиво. После месячного курса папа ходит бодр и свиреп, рычит, как молодой лев, в нем проснулась тяга к экспансии. Женить, срочно женить.

Надо сказать, что ни один дебошир на дискотеке, когда я работал вышибалой, не выносил мне мозги так, как родной отец. Все, что я ни делаю, — плохо и неразумно.

Суп жирный, а каша сухая — он такое, между завтраком, обедом и ужином, не ест.

Очки он опять потерял, не иначе как потому, что я где-то на них наступил и выбросил потихоньку. Зачем я выкинул ломтик лимона? В кофе клал? И что, лимон после этого перестал быть лимоном? Дай сюда, теперь я с ним чаю попью.

Куда я поехал на ночь глядя? Опять к проституткам? Ох, ты догуляешься. А кстати, сколько стоит?

— Папа, какие проститутки, я еду посидеть с друзьями за кофейком, картинку сменить…

— Что? С мужиками одними? Ты вообще жениться думаешь или нет?

Из моих друзей он уважает только художника Витю Бабанина. Витя ему настоящую бескозырку подарил, с ленточками, и этого папа просто так забыть не может.

* * *

Собака Белка, в общем, неплохо живет. Всегда свежий воздух, орет на прохожих, а они на нее нет. Главная проблема домашних животных — куда и когда справить нужду — решена ею довольно просто — ходит за дом. Дядя Макс уберет. Пожрать — Виктор Васильевич варит ей вкусную похлебку. Ее задача — просто быть.

Во дворе частного дома должна быть крупная собака, и пофиг, что она трусливая и боится даже мышей, — это парадные войска. Что-то вроде швейцарцев у резиденции римского папы. Толку с них ноль, но главное — шапки. Белка красивая собака. Даже страшная, но если со страху заорешь — убежит ко мне: спаси, спаси меня, раз уж кормишь.

Вчера, уже ночью, снова удрала через незапертую калитку бегать по улице. Пока я, нацепив халат, несся ее искать в темноту, оттуда уже раздался звук автомобильной сигнализации (двор собаке Белке примелькался, и овчарка стала любопытна, как кошка) и хриплый, отчаянный крик: «Пошла отсюда!» Из темноты послышался панический перестук когтей по асфальту: девочке нахамили, напугали, и она бежала скорее домой, под наше с папой теплое крылышко.

* * *

Дотащил мешок дармовых рогатых голов до дома. На зимний прокорм собаке Белке. Папа их выклянчил бесплатно, я думал, со стыда сгорю. Когда этот цирк начался, я отошел в сторону — это не мой мальчик.

Тогда папа стал кричать на весь рынок: «Максим! Куда ты ушел! Иди скорей сюда, нам головы бесплатно отдали!» Радостный еще такой.

Со злости вместе с головами разрубил собачий коврик и ведро.

Зашел в дом, а папа вышел во двор. Сижу, как нашкодивший кот.

Вот уже слышу начало вечерней арии: «На фига ж мне такие помощники нужны!»

Все. Папа теперь сделает мой день.

20 ноября 2016 г.

Дорубливал коровьи головы. Сперва пополам, промеж рог, потом на четвертинки. Чувствовал себя маньяком и солдатом. Ничего личного, брат корова.

Собака Белка крутилась вокруг, в следующий раз привяжу, не то будет одной расколотой головой больше.

— Уйди, дура!

— Я только немножко, чуть-чуть…

— По башке ведь топором получишь.

— Мозги! Я чувствую, там есть мозги. Точно тебе говорю, а, вот они!

— Пошла вон!

— Сам пошел! Чавк-чавк-чавк…

Купил ей новый коврик во двор. Чтоб жопу не морозила о бетон. Постелил. «Иди, пробуй, ложись». Легла, с удовольствием перевернулась на спину и больно укусила меня за ногу. Да, овчарки официально признаны самой умными собаками среди всех пород. Но они такие — собаки-собаки. Не люди.

Кошка Котася клянчила говяжьи обрезки, пока я готовил поджарку. Я не делился. Во-первых, кто-то опять орал всю ночь, бегая по дому от кого-то невидимого, а во-вторых, было некогда. Тогда она демонстративно подошла к моей сумке и задрала хвост. От такой наглости я даже не успел ничего предпринять. Только выпучил глаза и возмущенно забормотал: «Ты… что… собираешься делать?» Струйка оросила мои вещи, и Котася галопом умчалась. Потом я, бросив говядину, ходил с разделочным ножом по дому и рассказывал ей, что я с ней сделаю, если найду. Котася куда-то спряталась — опыт. Вернулся к сковородке. Застучал ножом о доску.

— Немножка мне-е-е!