Про шамана и попа

  Выезд из деревни был довольно замысловат, и кое-кто из деревенских даже завёл трактор "Белорусь", чтобы пуститься в погоню. Правда, пока трактор заводился, джип миновал единственное слабое место на пути отступления - мост через Векин, и остановился на другом берегу.

  - Что делать будем? - спросил отец Петрович, палец за пальцем отцепляя от себя шамана.

  - Менять пленного, - угрюмо сказал Лёха.

  На другом берегу показался трактор погони.

  Лёха развернул джип "мордой" к мосту, выволок вперёд деморализованного Сенкая, заломил ему руки за спину и петлёй из капронового шнура привязал к радиатору.

  - Если я поеду - ты побежишь перед тачкой, - мрачно пообещал Лёха. - Поглядим, кто быстрее.

  Неожиданно трясущийся и козлящий на ухабах трактор обогнала чёрная аккуратная коробочка небольшого "самурая".

  - Ага, - удовлетворённо сказал Лёха и, отвязав шамана, запихал его обратно в автомобиль.

  - Это что? - продолжал недоумевать Петрович.

  - Это главный. С ним надо было с самого начала договариваться.

  "Самурай" переехал мост, остановился и из-за руля вышел небольшой, круглый улыбчивый китаец в синей рабочей одежде, будто сошедший с плакатов КНР о жизни трудового народа.

  - Здравствуй, Петрович, - улыбнулся китаец и протянул руку священнику. - Что за народ такой сложный? Сразу драться. Давай будем вместе работать?

  Подозреваю я, что Берлинский, Парижский и Венский конгрессы, Потсдамские и Ялтинские конференции, равно как и заседания Совета безопасности ООН представляют собой точно такие же толковища, какое проходило душным осенним вечером на правом берегу реки Векин. Только эти толковища у так называемых цивилизованных людей обставляются банкетами, парадами, многосуточными речами, круглыми столами, пресс-конференциями и заседаниями т.н. "рабочих групп". Здесь же подобное мероприятие проходило в "химически чистом", так сказать, виде. Отчего и дело двигалось, по политическим масштабам, мягко говоря, молниеносно.

  В автомобиле епархии пыхтел удерживаемый в аманатах шаман, на другом берегу бесились язычники, а поп с китайцем постепенно "сводили вместе" позиции.

  - Почему в Тополевый и Ясненевый не хочешь? - спрашива священника Миша. - Я ж видел, тебя Митрич приглашал.

  - С язычеством бороться надо, - вздыхал поп.

  - Они не язычество, - - гнул своё китаец. - просто сложный люди. Ты здесь работай хочешь? Работай с русским в их деревнях. Эти увидят, что там хорошо - сами тебя придти попросят.

  Отец Петрович вспомнил черноволосого мужика на "терране" и подумал о том, что в словах китайца что-то есть.

  В темноте все договорённости были достигнуты.Отец Петрович вместе с Мишей закрепили соглашение глотком водки, Лёха вытащил из тойоты Сенкая. Шаман не очень понимал, что с ним будут делать, но на всякий случай упирался.

  - На, держи!

  - А зачем его мне, - недоумённо сказал Миша. - Мы ж договорились обо всём, всё нормально. Везите его себе в КГБ.

  Даже многоопытный Лёха при этих словах задумался. Потом сообразил что к чему и заулыбался.

  - Ах вы, темнота... Азия... Всё бы вам людей сажать на кол и вешать! У нас демократию сделали в 91 году. КГБ отменили. А демократия это - кто какое говно себе вырастил, тот с тем говном и живи! Бывай, Миха!

  Через два года отец Петрович создал вполне приличный приход в Тополёвом и Ясеневом. Он живёт в лучших традициях сельских православных священников, которые, наряду с учителями, наверное, являются последними интеллигентами России. Его любят дети, тётки и часть мужиков постарше, которые не сильно налегают на спиртное.

  Храм у него опрятный и чистенький, паства потихоньку, но прибавляется. На следующий год в приходе отца Петровича намечается значительное пополнение - такое, что он даже не очень знает, что с ним делать.

  Потому что в конце прошлой недели у него крестился Миша-Куплю-Всё.

  В общем, как всегда, проиграл лес. Леса всегда проигрывают, когда люди объединяются.