Про тайгу и про охоту. Воспоминания, рекомендации, извлечения

– из предыдущего правила следует ещё одно. Лучше, если груз будет не длинным, а широким, но всё же не шире плеч носильщика. На выставках туристического и охотничьего снаряжения можно увидеть огромное количество самых различных рюкзаков. Подавляющее их большинство похожи на гигантские, поставленные «на попа» сардельки с неисчислимым числом карманов и карманчиков. Может, они и хороши для туристов, которым надо проходить через турникеты аэропортов и автовокзалов. Однако в захламленной тайге, когда приходится перелезать через колодник или балансировать на скользком стволе упавшего дерева при переходе через ревущую горную речку, такие рюкзаки с непомерно высоким центром тяжести могут сослужить плохую службу;

– все пряжки и соединения ремней и лямок должны очень легко расстёгиваться. Иной раз это может спасти вам жизнь. Таёжники цепляют один из плечевых ремней (обычно это правый) нижним концом за нижний выступ поняги. Удерживается ремень только натяжением самого груза. Достаточно ослабить натяжение, оперев нагруженную понягу, например, о пень или валежину, как ремень снимается лёгким движением руки.

Думаю, что эти советы помогут молодому охотнику правильно сориентироваться при выборе рюкзака.

Лузан

Есть ещё один вид «носильного» приспособления, луза́н, который в широком ходу у охотников Северного Урала, русских и коми. По сути, это гибрид рюкзака и куртки-накидки, своеобразное пончо с внутренними карманами. Надевают лузан через отверстие для головы. Делают его, естественно, кустарным способом. И не шьют, а ткут из толстых шерстяных (из овечьей шерсти) ниток, которые, в свою очередь, изготовлены на домашней прялке. По традиции цвет ниток в рядах чередуется – ряд белых, потом ряд тёмных (от чёрной или коричневой овцы, некрашеные). Толстая шерстяная ткань прекрасно предохраняет от дождя и снега, хорошо греет. Плечи и верхние части груди и спины обшиваются кожей, что также улучшает непромокаемость лузана. Часто его делают с капюшоном. С внутренней стороны нашивают несколько карманов. Спереди – небольшие для припаса (еда на дневной выход, спички и пр.), ближе к поясу иногда пришивают патронташ на десяток патронов. Сзади, немного ниже спины и поясницы – карманы размером побольше, для добычи. Туда, как я убедился на собственном опыте, можно положить не только десяток белок или несколько рябчиков, но и пару-тройку тетеревов.

На «спинной» стороне снаружи пришивают кожаную накладку и петлю для топора, а на передней – поясной ремень.

Лузан очень удобен на белковье или охоте на боровую дичь. Не нужен рюкзак, всегда при тебе топорик, а «полосатость» его ткани – это ещё и камуфляж. В принципе лузан является прообразом современных разгрузок, которые с недавнего времени стали применяться охотниками на однодневных охотах.

Лузан. А – наружная сторона; Б – внутренняя сторона. 1. Карманы для добычи. 2. Петля для топора. 3. Отверстие для головы. 4. Нашитая кожа. 5. Карманы для припаса. 6. Ремень-подпояска.

Кажется, что открытые бока лузана понижают его теплозащитные свойства. Ничуть! Напротив, на осенних охотах они облегчают охотнику жизнь. Все карманы внутри, а добраться до них через боковины проще простого. Толстая шерстяная ткань хорошо согревают грудь и спину, но открытые бока не дают охотнику потеть на быстром ходу. Зимой же достаточно под лузан надеть тёплую куртку.

Вряд ли кто последует моим советам и станет сам ладить такие поняги, крошни или лузан. Хотя почему бы и нет? Ведь существуют, например, в Северной Америке клубы любителей охотничьей старины, члены которых охотятся с кремнёвым оружием и используют всякой старинное снаряжение. Так что дело за самим охотником.

Нарты, волокуши, тобогганы

Тот, кто охотился на крупного, «мясного» зверя, наверняка не раз вспоминал эти народные приспособления для переноски тяжестей, когда таскал на себе добычу. Зачастую к тому месту, где добыт зверь, нет дороги для автомобиля. Тем более это характерно для северной или сибирской тайги, где и вообще-то их практически нет.

Однажды мы вытаскивали двух лосей, добытых в пойме речки Хорошевки, притока Печоры. До избушки было километра четыре. Вся бригада унесла часть мяса ещё засветло, а мы с приятелем припозднились и отстали. Тащили мы тогда, наверняка, поболее центнера. У меня за плечами в стареньком порванном рюкзаке была лосиная задняя нога, задняя холка, как говорят на Печоре, а это больше двух пудов. На нарточке, в которую впрягся мой напарник, лежала целая хребтина с ребрами и шеей – кило под восемьдесят. Вот и считайте!

Когда мы всё это вытащили из приречных кустов и сложили на нарту и в рюкзак, стемнело. Весь остальной путь мы преодолевали уже в полной темноте. На Севере такие работы делаешь почти всегда ночью, потому что днём надо охотиться. Это бы ещё ничего – тащить-то груз надо было в гору. Небольшой, но длинный был подъём. Досталось нам тогда славно!