Про тех, кто в пути

Не было ни тумана, ни раскалённых стен, ни чудовищ. Была бетонная дорога. И в конце неё - ангар. Совсем недалеко. Я узнал этот ангар. Колька вывел нас правильно, хотя сам раньше его никогда не видел.

- Бежим! - крикнул Колька. И на дорогу хлынул огонь.

Он был живой и плотный. Он забушевал сразу повсюду. Бурьян пылал. Пламенный свод сомкнулся у нас над головами. Тонкие, красивые плёнки пламени прорывались в щели между плитами.

Мы побежали. Я не знал, горю или нет, и если нет - то почему. Я вообще ничего не должен был знать, только то, что надо бежать - бежать вперёд, к ангару. И ещё - что человек может пробежать через огонь.

Может. Я добежал первым и с размаху врезался в ворота. Они отбросили меня с гулким «бумммм». Кто-то кашлял. Кто-то шумно тушил горящую одежду. Петька подошёл к воротам, пнул их, что-то пробормотал и, присев, начал минировать, аккуратно растягивая запальный шнур и цепляя гранаты.

- Осторожней, - сказал я, озираясь. - Не повреди там…

- Отстань, - огрызнулся он без злости. - Отходим! - и бросился к кустам. Мы тоже отскочили и присели.

Взрыв треснул сухо и как-то несерьёзно. Но ворота постояли и свалились внутрь - с едва ли не большим шумом, чем при взрыве.

- Отныне и впредь, - хладнокровно сообщил Петька.

- Женька, скорей взлетай! - закричал Тон. Я хотел ему сказать, что торопиться надо медленно - и вдруг понял, почему он кричал.

Нет, чудовищ по-прежнему не было. Просто от дальнего края поля катился в нашу сторону вал сворачиваемой земли. Словно какой-то великан скатывал её, как коврик.

- А вы?! - вскрикнул я, не двигаясь с места.

- Взлетай! - Лидка встала между этим валом и ангаром. Раскинула руки. Слева от неё встал Петька, рядом с ним - Колька, справа - Тон с гитарой наперевес. Смешно?

Но вал остановился. Вздыбился на высоту трёхэтажного дома. Распух. Лопнул, извергая невероятное количество дурнотных существ, выходцев из худших моих ночных кошмаров. Они стали медленно охватывать ангар кольцом.

И я бросился в ангар, уже не оглядываясь и слыша, как позади загремели выстрелы и фыркнул огнемёт Петьки. Мои друзья вступили в бой…

…Оба «мессера» были здесь. Они стояли крыло к крылу, новенькие, готовые к использованию. Под крыльями у них висели бомбы - по две пятидесятикилограммовых. И на каждой бомбе было написано причудливыми буквами: Silberfaust

- Оно, - выдохнул я. Сбросив жилет, который теперь мог только помешать, со всеми его причиндалами, махом взлетел на крыло ближнего истребителя. Рванул колпак… что такое?! Ах, да, они же откидываются…

В ангар влетела шестилапая мразь размером с лошадь, вскинула гребенчатую голову, откинулась, разглядывая меня. Следом просунулся Тон, щёлкнул арбалет, тварь рухнула и забилась, дымясь. Тон крикнул:

- Женька, давай же! Их тут тьма! До дождя не уберём…

Его что-то ударило. Что-то, похожее на хвост. И он исчез… Не смотреть. Дело. Дело. В кабине пахло мёртвой кожей, пластиком и металлом. На сиденье лежали краги. Я закинул колпак. Надёрнул перчатки.

Страшно много времени - три, пять, десять секунд - смотрел на панель управления, понимая, что тут всё не так и я никогда в этом не разберусь. Потом всё стало на свои места. Приборы сделались понятными и близкими.

Ещё секунда - прикрыть и открыть глаза. Панель ожила. Вибрация. Гул. Мои руки сами делали нужные движения. Перед носом, где только что находился винт, повис размазанный серый диск. Гашетки…

Я дал полный залп из всего оружия, и стена ангара перестала существовать.

Создан, чтоб летать, подумал я и повёл истребитель вперёд.

Я долечу. По крайней мере - долечу туда. Обязательно.

На себя! Отрыв! Я в воздухе! Но порадоваться не было времени.

Что-то царапнуло по крылу - ого, тут что, и летающие есть? Есть, а как же, вон они… ну и дрянь, это же дракон! Настоящий дракон! Та-та-та-та-та! Та-та! Так, берут их простые пули - или тут и пули не простые? Слева - ещё две! Ну, а вот вам высший пилотаж! Бочка - уууухх!

Сердце рванулось из груди. Лопнули рёбра. От страшной боли я ослеп и понял - всё. Умираю. Вот так. На взлёте. Последнее желание сбылось…

Сквозь красную пелену, уже прочно застилавшую глаза, я видел стрелку альтиметра: 800… 700… 600… «До земли - триста метров. Сейчас будет поздно!» - мелькнула строчка Высоцкого. Когда я умру - я увижу его?

А другие?

Странно: я подумал не о маме, не об отце - они оставались жить, пусть и без меня. Но погибнут ребята у ворот ангара. Умрут в больнице дед и герр Киршхофф (я точно это знал!) И кто знает, сколько ещё людей сожрёт разгневанный отпором неизвестный мир, ползущий через аэродром?

А где-то презрительно усмехнётся Торговец - он-то знал… И порадуется Хозяин, так ловко вползший мне в душу… И пыль будет оседать на чердаке с рулевым колесом… И кто знает, что ещё случится, если я сейчас умру в воздухе?!

Я должен долететь. А потом - пусть. Я сжал боль и застилавший мозг туман в кулак каким-то самому мне неведомым усилием воли. Так срывают на моторе заводские стопорные пломбы, чтобы он дал больше мощности, чем записано в проектах, позволил выиграть метры, секунды - и летел к чёрту, уже не важно.