Проба сил

– Да, – устало кивнул эрдал, опустив плечи. – Как поселилась там лет двадцать тому, так и недоступна для нас теперь Южная. И везде, где эта Тварь появляется, гибнут мои люди. За эти годы только один и выжил, веришь? Хотя и он не видел ее толком. Только понял, что она умеет волю ломать и подчинять себе разум, но сам едва ноги унес, потому что вошел в Харон с побратимом на пару, прошел дальше всех, а вышел…

У Фаэса дрогнул голос.

– Вышел обратно один. Потому что его напарнику Тварь выжгла мозги и заставила поднять оружие на остальных. А тот рейзер, убивший собственного брата, так и остался единственным, кто уцелел после встречи с «весельчаком». Поэтому я запретил ребятам охотится на Южной дороге. И запрещаю тебе тоже. Два раза тебе везло, но на третий не минется: поверь, Айд не упустит случая забрать к себе еще одну светлую душу.

Я проследила за подошедшим к окну эрдалом, со странным чувством подметила его легкую, почти незаметную, но сейчас почему-то усилившуюся хромоту. Неожиданно подумала, что теперь знаю причину, по которой Фаэс перестал ходить в Харон сам. А потом тоже встала.

– Я тебя услышал, Фаэс.

Он даже не обернулся.

– Но поступишь все равно по-своему, так?

Я выразительно промолчала, а он тяжело вздохнул.

– Много вас было – молодых да смелых… так много, что всех уже и не упомнишь. Да только где ваша молодость? И где ваши жизни? Скажи, если я велю не открывать тебе ворота, ты послушаешься?

– Нет.

– А если передумаю насчет грамоты и принятия в гильдию?

– Тоже нет.

– Мне почему-то так и показалось, – устало кивнул эрдал, как будто отвечая собственным мыслям. – Странный ты, Фантом. И в Харон стремишься не просто так… но я не буду спрашивать о причинах. Простой знай: мне бы не хотелось потерять еще одного охотника. И не хотелось бы ломать голову над тем, куда отсылать весть о твоей смерти.

Я наконец улыбнулась.

– Спасибо, Фаэс. И за предупреждение, и за согласие. Но ты прав: у меня есть причина, чтобы охотиться одному. Более того, я буду охотиться и бить Тварей везде, где только встречу. А насчет моей смерти вестей никуда слать не надо.

Эрдал печально улыбнулся.

– Ты – последний в роду?

– Нет, – спокойно ответила я. – Просто я не собираюсь умирать. А на твой вопрос, который ты еще не задал, отвечу, как в одном старом анекдоте: не дождетесь. Так что не спеши меня хоронить и не жадничай положенную грамотку.

Он изумленно обернулся.

– Чего?

– Грамотку, говорю, подпиши, пока я не передумал, и не надейся, что если ты протянешь еще пару деньков, то подписывать не придется вовсе. В связи с внезапной кончиной претендента. Я вернусь, Фаэс, не надейся. И приложу все усилия, чтобы разорить твою казну еще на несколько десятков таких вот… – Я подбросила на руке деньги. – Мешочков.

Фаэс секунду недоверчиво таращился, словно не веря своим ушам, но потом не выдержал и хмыкнул.

– Пожалуй, мне еще никто не приводил таких аргументов. Хорошо, будет тебе грамотка. Вдруг ты и правда сумеешь изловчиться и вернешься с Южной в третий раз… – Он окинул быстрым взглядом мою экипировку и внезапно посерьезнел. – Ты ведь сегодня опять пойдешь?

– Да, – спокойно кивнула я. – Чего время терять? Да и добыча неплохая: вон сколько сегодня с тебя стряс.

– Удачи. – У старого ветерана дрогнул уголок рта. Кажется, моему бодрому тону он не поверил ни на грош. – Не знаю, кто ты и зачем ищешь смерти, но желаю тебе вернуться домой.

Я благодарно кивнула и повернулась, чтобы уйти, унося с собой законную долю, полученную за убитых Тварей, но эрдал остановил меня уже на пороге и прямо от окна бросил коготь кахгара, который я оставила у него в прошлый раз.

– Возьми. Талисманом сделай. Платить за него я не имею права: сам знаешь – для этого надо принести два когтя одинакового возраста и размера. Иначе мало ли где ты его добыл? Может, нашел? Или с трупа снял?

– Второй я отдал человеку, почти сутки пролежавшему возле логова кахгара с распоротым животом, – отозвалась я.

– Отдал? – явно не поверил эрдал.

– Да. Полагаю, тот человек заслужил.

– Гм. – Меня снова окинули странным донельзя взглядом. – Ты меня удивляешь, Фантом: такой добычей не делятся с кем попало. Кем он был?

– Хасом, – улыбнулась я. – Только он не «был», а очень даже есть. И сейчас, полагаю, пребывает в полном здравии, частенько поминая меня нехорошим словом.

– Почему – нехорошим?

– Да повздорили мы крепко. Еще до кахгара. А теперь он мне вроде как должен.

– И много должен, – задумчиво согласился Фаэс. – Так много, что, наверное, уже и не расплатится.

* * *

Харон за последние сутки ничуть не изменился, если не считать того, что мерзкий смешок на этот раз встретил нас у самого поворота. Подозрительно рано. Откровенно нетерпеливо. Близко. И так резко, будто издавшая его Тварь уже устала ждать, пока мы соизволим вернуться.