Проблемы русского работника

этому делу завод замородуют всевозможной критикой, проверками,

придирками и прочим, а это заводу, при его нынешнем тяжёлом положении, совершенно не нужно.

Я обиделся. Мне тогда, конечно, было всего 36 лет, но я не был ни

малолетним, ни даже самым молодым начальником цеха на заводе. Я уже три

года руководил цехом и из трех месяцев два месяца вверенный мне цех

побеждал в соцсоревновании. Какой я молодой?! Иду с оперативки, злюсь и

думаю, что я со своими подчинёнными несправедливо поступать не буду, хоть ты меня на куски режь!

Тут дело в том, что добровольная запись в общество трезвости должна

была сопровождаться уплатой годовых членских взносов на содержание

аппарата бездельников этого общества (председатель городского общества

трезвости уже был назначен, и его нам на оперативке представили). Сумма

годовых взносов – 2 рубля - деньги не великиi, и если бы было за что их

платить, то кто бы отказался? Но давать деньги под эту херню?!

Положение усугубляло и то, что парторг цеха Леонид Чеклинский, неформальный лидер в цехе, начитался «Аргументов и фактов». А там

демократические уроды по поручению ЦК КПСС топили это решение КПСС

и объясняли народу, что общества трезвости – дело исключительно

5

добровольное, что никакого насилия, даже морального, к людям применять

нельзя, и т.д. и т.п. – привычный интеллигентствующий словесный понос. Но

тогда такой понос был в диковинку, и народ на него клевал. Клюнул и Лёня, а посему энергично начал проводить в ЦЗЛ мысль, что никто в это общество

записываться не должен, и что если есть в цехе трезвенники, то вот пусть они

в это общество и записываются. Конечно, он и мне принёс эти «Аргументы и

факты» почитать, и со мною провёл разъяснительную работу. Корче, внес в

цех смуту: получалось, что начальство опять какую-то пакость выдумало, а

партия – против.

Это всё хорошо, но мне-то приказ директора исполнять нужно! И я

назначаю себя председателем этого самого цехового общества трезвости, секретаря цеха – секретарём и казначеем общества трезвости, и поручаю ей

отпечатать коллективное заявление всех работников ЦЗЛ с просьбой принять

их в общество трезвости. Далее она печатает список добровольной уплаты

членских взносов всех работников цеха, возглавляю список, само собой, я.

Назначаю в красном уголке цеха № 4 (у нас своего не было) общее собрание

ЦЗЛ по поводу вступления всех в общество трезвости. Докладывают, что

Лёня уже вошёл в азарт и готовит мне на этом собрании бой за моё

покушение на демократию и плюрализм. Собираем собрание в конце дня, но

в рабочее время (чтобы пришли все), я беру слово и говорю примерно

следующее:

- Директор приказал всем начальникам цехов, т.е. и мне, создать в

цехах общества трезвости и записать в него 20% штата. Мне это не нравится, как и вам, кроме того, не нравится и вот ещё по какой причине.

С месяц назад мы отмечали профессиональный праздник ЦЗЛ – День

химика. Как вы помните, мы отмечали его на втором этаже в банкетном зале

ДК «Металлург». Хорошо посидели, поплясали, а когда в начале

двенадцатого нас начали выгонять, что сделал весь коллектив цеха?

Правильно – тут же смылся! А что делали активисты цеха до часа ночи?

Правильно – убирали, мыли посуду, приводили зал в первоначальное

состояние.

Так вот, мне надоело эксплуатировать активистов цеха! И так – как

какая общественная работа ни возникает, она всегда достается активистам, а

остальные – по кустам! Хватит! Нужно совесть иметь! Если я сейчас

объявлю добровольную запись в общество трезвости и запишу 20%

работников, то это опять будут активисты. Всё, я этого делать больше не

буду! И ставлю перед вами вопрос так – либо мы все запишемся в это

хреновое общество, либо никто. Даже если среди вас есть трезвенники, то

создавайте это общество сами – без меня.

Конечно, меня начальство за это как-нибудь выдерет – всегда найдётся

повод за что-нибудь снять с меня премию, но я – начальник, и это издержки

моей должности. Во всяком случае, сохранять себе премию за счёт

активистов я не буду.

6

Я совершенно не веду речь о том, пить вам или не пить, поскольку у

нас не такой коллектив, чтобы эта проблема не давала нам хорошо работать и

посему волновала меня как начальника. Речь идёт всего лишь о том, чтобы в

четверг сдать заявления о приёме в общество трезвости, и деньги. Вот я при

вас сдаю 2 рубля и расписываюсь, призываю и вас это сделать. Секретарь

цеха будет собирать подписи и деньги до обеда четверга. Если к этому

времени запишутся не все, то я верну вам деньги, порву заявление и ничего

сдавать не буду. Я всё сказал.

Сейчас я уйду, а вы, кто хочет, записывайтесь, кто не хочет – не

записывайтесь. Если есть вопросы – задайте.

Встал Лёня Чеклинский, и по нему было видно, что я испортил ему

песню. Махнул рукой.