Пробудившийся любовник

Оказавшись сверху, женщина прижалась обнаженной грудью к его мускулистому телу. С похотливой улыбкой она ухватилась за его изнывающую от напряжения плоть и уселась сверху. Он закинул голову и зарычал от наслаждения.

О, да…

Одной рукой красавица ласкала себя, другой — подталкивала его в бездну сладостных мук. Длинные волосы укрывали их обоих, как платиновый шатер. Скользнув ладонью вверх по животу, она остановила ее на шее и выгнула спину. Белая грудь с затвердевшими сосками призывно качнулась вперед. Кожа была нежнее и ярче свежего снега.

— Ну что, воин? — ухмыльнулась она. — Тебе нравится?

Нравится ли? Еще бы. И чтобы напомнить, кто здесь главный, он натянул ее на себя покрепче и подался бедрами вперед так, что она вскрикнула.

Когда он отступил, женщина улыбнулась и наддала жару, как лихая наездница. Горячая и гладкая, она обхватила его, как тугая перчатка, и возносила все выше на небеса.

— И сейчас тебе нравится?

От напряжения голос ее стал грубым.

— Ч-черт… — прорычал Джон, балансируя на грани оргазма.

— А сейчас?

Она пыхтела, как паровоз, сжимая его плоть в своем мускулистом теле.

Это был обалденный секс, просто фантастика.

Звук съехал вниз, как на заигранной пластинке, и женщина пророкотала басом:

— Нравится?

Его бросило в дрожь. Что-то здесь не так… но что?

— Нравится? Нравится? Нравится? — кричало существо, нависшее над ним.

Джон попытался вырваться, но тело было накрепко стиснуто стальными бедрами, поэтому секс продолжался и продолжался.

— Неужели нравится? Даже сейчас? А так? Атакатакатакатак?

Крик перешел в могучий рев.

В закинутой вверх руке объявился нож, а женщина превратилась в мужчину. Светловолосого мужчину с бледной кожей и линялыми глазами. Заметив блеснувшую сталь, Джон попытался отбить удар, но его рука упала как плеть.

— Так, значит, это тебе нравится, воин?

Кинжал вошел прямо в сердце. Боль пронзила тело. В рот хлынула кровь. Легкие судорожно сокращались, но воздух кончился. Содрогаясь в агонии, Джон пытался отогнать от себя смерть.

— Что с тобой? Проснись!

Он открыл глаза. Лицо горело. Странно. Ведь ударили в грудь. На осознание того, что рот свело от крика, ушло несколько секунд. Но из груди не вырывалось, ни звука.

От страшного сна остались только чужие руки, крепко держащие его. Джон в ужасе спрыгнул с кровати и впечатался головой в пол.

— Не бойся, это я, Уэлси.

Знакомый голос смыл остатки кошмара.

Господи. Ничего не случилось. Он жив.

Бросившись к женщине, Джон уткнулся лицом в ее длинные рыжие волосы.

— Все хорошо, ты с нами, дома, — бормотала она, нежно поглаживая его по спине.

Дома. Уже целые шесть недель…

После долгих лет сиротства и скитаний он наконец-то обрел семью. Уэлси и Тора.

Которые о нем заботились, слушали и понимали его.

Узнать правду было нелегко. Но — все сразу встало на свои места. Вот почему Джон так отличался от других людей — все вампиры до превращения были хилыми и тщедушными. Даже Торман когда-то был таким. А теперь он — великий воин.

Уэлси заглянула ему в глаза:

— Так что это было?

Джон покачал головой, судорожно сжимая объятия и зарываясь глубже в ее плечо.

Зетист материализовался у домика Беллы и скрипнул зубами. Снова какая-то сволочь нанесла визит. На пороге натоптано, в снегу свежие отпечатки шин. Черт, судя по следам, из дома выносили вещи.

Мысль о том, что еще одна частичка девушки покинула дом, была невыносима.

Матерь божья, а если родственнички растащат все барахло, что же останется ему? Где предаваться воспоминаниям?

Окинув взглядом крыльцо и окна гостиной, Зет ухмыльнулся. А что, может, и самому что-нибудь спереть? На память. Это, конечно, скотство, но — что поделаешь? Придется стать вором.

Меньше всего хотелось иметь дело с ее аристократической семейкой. И в лучшие-то времена общение с окружающим миром давалось ему с трудом, а сейчас… После похищения Беллы он стал не просто замкнутым, а откровенно опасным. Связи с общественностью — это по части Тормана.

Зет обошел дом и открыл дверь в кухню. Отключив сигнализацию, он первым делом глянул, как поживают рыбки. Кто-то уже успел о них позаботиться! На поверхности плавали хлопья корма.

Сердце сжалось от ревности. Непонятно почему, но этот дом стал для него родным.

Он убирал следы былого разгрома, поливал цветы, ухаживал за аквариумом. Побывал во всех комнатах, изучил каждую ступеньку, успел посидеть на диване и поваляться в кровати. Проверил задом каждый скрипучий стул. Черт! — он даже готов был купить этот сарай, если бы его выставили на продажу. Раньше ему бы и в голову не пришло связываться с недвижимостью. Любая собственность вызывала отвращение. А сейчас все, что хранилось под этой крышей, притягивало со страшной силой. Как храм ее памяти.

Зет быстро обежал помещения, проверяя, что вывезли. Не так много. Картина, серебряный поднос из гостиной и зеркало из прихожей. Он подивился странному выбору, но все же пожалел о пропаже.

Вернувшись в кухню, он обвел ее взглядом. Тогда, после похищения, здесь все было иначе. Битая посуда, обломки мебели, залитый кровью пол.