Пробуждение

Вообще, если подумать, то наша компания наверняка выглядела со стороны как бы это сказать… прикольно. Здоровенный верзила-тролль, с костью вместо дубинки, краб, выше всех прочих на голову, ало-золотой, с лёгким стрёкотом выхаживающий позади, и с любопытством осматривающий всё новое и необычное своими глазами на стебельках; загадочная "собачка", с невинными восемью лиловыми глазами, шесть девушек — и я! Неудивительно, что все НПС — количество которых, кстати, увеличилось вблизи от города — провожали нас удивлёнными глазами. Чтобы как-то разрядить обстановку и убить время…

Я рассказывал по дороге анекдоты.

Половину из них мои любимые НПС понимали, а половину — не очень.

— А вы знаете, что ваш муж гуляет?

— Пусть гуляет, он тепло одет!

— Ой, знаете, а я видела вашего мужа на курорте, и у него на руке висела какая-то девица!

— А что, вы хотите, чтобы у него на руке висело ведёрко с песком?!

Девушки, если вы хотите предложить остаться друзьями, но вас мучает совесть, попробуйте переспать с ним! Высока вероятность того, что он сам после этого предложим вам тоже самое, а то и внезапно исчезнет с горизонта вовсе!

Девушки озадаченно переглянулись — этакие реалии реала им явно были глубоко непонятны. Ладно… Пойдём обходным путём!

— Итак, — откашлялся я. — представьте себе ситуацию. Плыл как-то корабль в южных морях и потерпел крушение. Выживших выловили туземцы. Ну и запихнули их в яму. Попали в одну яму тролль, гном и эльф — все, кто выжили после затопления корабля. Ну и вот, говорят им туземцы: вот вам каждому по три кокоса. Кто сможет нас удивить — того оставляем в живых, а остальных — съедаем. Времени на размышления — два дня. Эльф думал, думал и вырезал на кокосах удивительной красоты узор. Туземцы посмотрели на него, пожали плечами, и сказали, что жук-древоточец рисует ничуть не хуже. И съели его. Гном долго-долго думал, наконец, порезал скорлупу на мелкую стружку и сплёл из неё "кольчужную" рукавицу. Туземцы посмотрели на его творчество, покрутили пальцем у виска — и съели его. Настала пора тролля. Приходят они к нему — а кокосов то и нет! Один он съел, один потерял, а один сломал.

Мои девушки неуверенно хихикнули.

— Ну а дальше? — спросила Мирра.

— Ну а что дальше, — пожал плечами я. — Разозлились туземцы и выпустили тролля из ямы, чтобы поджарить на костре. Тут-то им и каюк пришёл…

Лютик, который, как оказалось, внимательно слушал, удовлетворённо хмыкнул и вытащил свою кость — для разминки, помахать.

А я тем временем, решил изучить вопрос, который меня мучил уже давно. Меня не оставляла в покое мысль: когда мы были в доме той девушки, всё понятно — его воплотила в реальность Мирра. Но что, если войти в такой дом без её помощи? Что я увижу? Мне стало страшно.

Но теперь я точно знал — если я не попробую, то мне не будет покоя.

— Погодите минутку, — остановил я жестом девушек. — Я хочу кое-что проверить…

Я принялся взбираться по косогору.

Вначале идти было тяжело, будто я шёл навстречу сильному, штормовому ветру. Затем — и вовсе невозможно. В узком проходе между двумя пряничными домиками я уже не смог идти дальше — ноги впустую скользили по траве. Усилия ничего не дали — болели все мышцы, которых в виртуальности, вроде бы, и не существовало — будто бы только что преодолел стометровку по плаванию.

Я протянул верёд руку… и уткнулся в Ничто.

Пальцы упирались в Пустоту.

Она была податливой, мягкой, пружинящей (как грудь Мирры!) — но не пропускала дальше. Всё, что было за ней — оказалось простой картинкой. Горы, поле, небеса… просто изображение, как постер, повешенный перед носом. Когда я надавил на неё — перспектива искажалась, как если бы я и впрямь нажал на бумагу; или, вернее, на резину, поверх корой был изображён пейзаж. Всё исказилось и поплыло, будто я проделал на пейзаже вмятину.

Стоило мне убрать руку — как всё вернулось на своё место.

— Вот чёрт!

— Саш, возвращайся! — крикнула мне явно обеспокоенная Мирра.

Ну уж нет!

Если Фудзияма не идёт к Александру…

Что ж… тогда попробуем другой путь.

Преодолевая давление воздушной подушки, я ухватил ближайшую дверную ручку. Поначалу она никак не хотела даваться — рука то походила сквозь неё, то соскальзывала, будто та была намазана подсолнечным маслом. Наконец, я разозлился и рывком уцепился за ускользающую деталь. Ручка провернулась, но двери не хотели открываться. Либо дом был заперт, либо, что более вероятно — мне мешала та самая воздушная плёнка. Но злость будто придала мне сил.

Я сжал зубы и разорвал её.

И двери распахнулись, приглашая меня в Никуда.

Я глубоко вдохнул и вошёл.

И в изумлении остановился.

Так вот что это было!

Изнанка игрового мира.