Пробуждение

Офис почти опустел. Но парочка любопытных взглядов нам-таки достаётся. Интересно, какие теперь сплетни будут ходить про нас?

Как ни странно, но Цербер на ресепшене всё ещё на месте.

-Рит, - обращается к ней Арётм, держа меня за руку. Девушка держится профессионально, и… всячески игнорирует меня, уделяя всё внимание своему начальству. – Запоминай. Это Асель Владимировна, - имя выделяет интонационно. – Пропускать её всегда и при любых условиях.

-Поняла, Артём Владимирович.

-Вот и отлично, - одаривает он её своей улыбкой. – А теперь всё. Закругляйся и все по домам.

-Барин, смилостивился? - хмыкнула я уже в лифте.

-Барина сегодня умилостивили, - по-деловому отвечает он, после чего с подленькой улыбочкой притягивает меня к себе. Целуемся. Лифт давно уже на первом этаже, но мы не замечаем.

Чьи-то покашливания. Я краснею. А Артёму пофиг.

На улице прохладно. Натягивает на меня свой пиджак, пытаюсь сопротивляться, не оценил.

Сначала находим мою Короллу.

-Тебя отвезти? – приглашаю я его.

-Я на своей.

-А нога?

-Да что ты привязалась к этой ноге?! Нормально всё уже. Через месяц в горы пойдём.

-Тебе нельзя, рано ещё…

-Ася, не занудничай!

Надулась. Ну не умею я иначе заботиться. Отворачиваюсь, дёрганно открывая водительскую дверь. Хочу уже нырнуть в салон, но он не даёт, прижимая меня к автомобильному боку.

Ещё один поцелуй. По настроению совсем не понятный, но не менее пьянящий. Мне уже и уезжать никуда не хочется, хоть и понимаю, что надо. Даже чумно тянусь за его губами, когда Артём отрывается от меня. Заметил. Счастливо оскалился. Ну что за самомнение?!

-Запомни. Я тебя сегодня отпускаю. Но это… последний раз, когда я тебе разрешаю сбежать от меня.

Остаётся только качать головой. Разрешает он.

Когда выруливаю со стоянки, он остаётся стоять на месте, смотря мне вслед.

Глава 25.

Дальше от Артёма. Ближе к дому. Больше мыслей, за которые он, скорее всего, просто бы меня прибил. На расстоянии многие вещи виделись совсем иначе.

Пока ехала до дома прокручивала в голове наш сегодняшний разговор, понимая, как много всего было сказано, а ещё больше недосказано. И чем сильнее я погружалась в это, тем сильнее осознавала бесконтрольность происходящего. Столько вопросов и пока что никаких ответов. Разве может быть так? Чтобы спустя столько лет на ровном месте и сразу столько всего? Логик во мне страдал, выл и бился головой об стену. Все было настолько иррационально, что первым моим душевным порывом было развернуть машину и бежать куда-нибудь в сторону Китайской границы. Волнительно, что б его.

И если со мной всё более или менее было ясно, диагноз – Стокгольмский синдром - я поставила себе заранее, то с Артёмом дела обстояли сложнее. Он сам до конца не понимал, что им движет, но его речь многое расставила для меня по своим местам. Могу я хотеть того, чтобы моя женщина была на моей стороне? Сам того не ведая, он сделал меня разменной монетой в своём споре с отцом. Ему отчаянно хотелось быть правым, да и чувство вины точило не только меня… Вот Артём и искал способы доказать себе, отцу и, видимо, мне, что всё изменилось.

Я не обижалась. Но и просто так закрыть на это глаза не получалось.

* * *

В окнах горел свет. Сжимала-разжимала пальцы на руле, припарковав автомобиль на своём обычном месте. И, несмотря на всю свою браваду, к разговору с Андреем я была не готова. Не зная, что говорить, отсекала ненужные подробности, боясь усугубить и без того неоднозначность происходящего.

Вспоминала, почему вообще решилась выйти за него замуж, и не находила ни одного достойного довода. До недавнего времени Урусов был единственным мужчиной в моей жизни, и как бы нам не было тяжело вместе, все эти годы я уважала его и ценила, хоть и не всегда умела это показать. Но, наверное, этого недостаточно чтобы построить счастливую семью. А стремилась ли я когда-нибудь к этому?

И ладно, если бы я просто от него уходила. Так нет же. Я сбегала к другому мужчине, самый пошлый из всех возможных сценариев. И ведь не объяснить никому, что это не просто мужчина, а АРТЁМ. Впрочем... Ещё не понятно как оно лучше.

А ещё было стыдно. Нет, не за измену как таковую, а за эти самые ЧУВ-СТВА, за то, что всеми фибрами своей души сейчас рвалась к Тертышному, даже осознавая всю запутанность нашего положения. С Андреем в этом плане было проще. У нас были договорённости и роли, которых оба до поры до времени старались придерживаться. Теперь же было ощущение, что я его предаю. Предаю тем, что НЕ он, а кто-то другой вдруг расшевелил меня, заставив выбраться из своей берлоги.

В моей голове всё слишком вывернулось, перекрутилось и перемешалось, но главное, что я не имею ни малейшего представления, что с этим делать.

* * *