Пробуждение

Мы всё ещё в его кабинете, только перебрались на небольшой диванчик у стены. Сижу, перекинув ноги через его колени, и Артём неторопливо водит ладонью по моим икрам. Больше не целуемся, да это и ни к чему. Чувств и накала страстей хватает и без этого. Оба слегка растерянные и оглушенные, как после удара по голове.

-Спрашивай, - кивает он мне.

-Тебе не понравится.

-Вот поэтому спрашивай, не успокоишься же.

Шутит. Вроде бы. Хотя и напряжён, чувствую это по его пальцам, нажим которых на мою ногу усилился. Поразительно, но абсолютно не эмпатичная я каким-то неведомым образом научилась понимать его состояния. Может быть, это передаётся половым путём? Ну или как минимум оральным. Но мы в любом случае не об этом.

-Как у вас вчера всё с отцом прошло?

Я была права. Вопрос ему не нравится, хоть оба и знали, что я спрошу именно об этом. Взгляд: «Я же просил…», но всё равно совершает над собой усилие.

-Нормально, - отрезает Артём. А мне хочется, треснуть его чем-нибудь потяжелее, но я не реагирую, давая ему время и догадываясь, что специально провоцирует.

Провожу пальцами по его лицу. Обвожу бровь, нос, скулу… И он вздыхает.

-Ты ведь не уймёшься?

-Нет.

-Там всё сложно.

-Вот и расскажи мне об этом, - прошу.

-Да, и за кого будешь переживать? За меня или за него?

Выходит как-то едко. И неожиданно обиженно. Верить в это не хочется, но плучается, что…

-Ты ревнуешь? – сама не верю, что спрашиваю об этом.

-Я не об этом!

-Тогда о чём?

Его рука замирает на моей коленке, а потом он её и вовсе убирает. Напрягаюсь ещё сильнее.

-Артём?

Прикрывает глаза и откидывает голову на спинку дивана. И в довершении всего качает головой.

-Я же говорю это сложно.

-И от твоего нежелания говорить легче не станет. Ты просишь меня не врать. Тогда я прошу не молчать.

Приоткрывает один глаз и косится в сторону меня.

-Научил на свою голову!

Всё-таки пинаю его пяткой, чуть замахнувшись ногой. Попадаю в колено. Больное. Дёрнулся. Чёрт.

-Прости! – пытаюсь подскочить, но Артём удерживает, заставляя оставаться на диване.

-Да сиди ты уже! Если не сложно, то не шевелись, - боль понемногу отпускает его. – А то у меня такое ощущение, что ты меня сейчас пытать будешь.

Молчу. Опять откидывается назад, правда, глаза не закрывает, смотрит куда-то в потолок.

-Вот как я тебе объясню то, что сам не понимаю? Просто… Мне хочется, чтобы ты была на моей стороне. Понимаешь? Нормальное же такое желание, чтобы МОЯ женщина была на моей стороне.

-Ещё не твоя…

-После того, что было? Издеваешься что ли? У тебя теперь просто выхода нет. И если бы не долбанный Аверьянов со своим занудством, мы бы сейчас с тобой вообще не разговаривали. А придумали что-нибудь поинтереснее.

-И не надейся…

Опять крутит голову на меня. Скептически приподнимая бровь. Ой, ли.

-Только не подумай, что я тебя перед выбором ставлю.

-Да я и не собиралась.

-Ну-ну…Скукожилась вон вся, - его рука опять на моей ноге, значит, Артём опять со мной. – Аська, это всё тяжело для меня… Я привык в одного за всех справляться, и на отца тоже привык злиться.

-А на меня? – вопрос вырывается случайно, но это то, что реально меня волнует.

- Не сейчас… Тогда да. Особенно в первые годы. Это уже потом, я смог развести тебя и отца в своей голове. И вот вы опять по одну сторону баррикад, а я по другую.

-Нет никаких баррикад.

-Да знаю я! – выходит излишне жёстко, но он тут же берёт себя в руки, сбавляя обороты. – Знаю, я знаю. Я был уверен, что справился с этим. Что смирился. А когда ты меня к нему привезла, понял, что все эти годы мечтал, что он найдёт меня, приедет… Не знаю. Заставит поговорить. Вышло же… Вообще не так. Как-будто ты меня ему под дверь подкинула.

-Он не знал…

-Не знал… - повторяет за мной. – Не знал… Но что ему мешало найти меня раньше?

-А тебе?

-Мне? Наивное детское желание каждого брошенного ребёнка. Чтобы его нашли первым.

-Он тебя не бросал.

-Он сказал, что я его разочаровал. А ты же знаешь, отец слов на ветер не кидает. Разочаровал, значит, разочаровал. И как мне было самому его искать? Если я даже не знал, как в глаза ему смотреть. Я ведь тогда…плохо с тобой поступил.

Садится ровно. Голос дрогнул. Об этом говорить не собирался, но вышло как-то само собой.

-Мы были детьми… - мягко возражаю я.

Качает головой.

-Он был прав тогда, в детстве, когда сказал, что я поступил как последний трус… И все эти годы я так и не смог переступить через это чувство… безнадёжности. Ась, я тогда, не подумал… Был злой… Как же я тебе тогда завидовал.

-Чему завидовал-то? – отчаянно тяну улыбку, не позволяя себе раскисать.

-У тебя был отец… Не говори ничего, хорошо? Я всё понимаю, глупость… И тогда тоже понимал, но пересилить себя не вышло. Здесь важен сам факт. Я поступил как последняя мразь, и отец об этом знал, а я так и не смог решиться найти, боясь его разочарования.

-Семнадцать лет прошло. К тому же, он к тебе приезжал потом…

-Ага, в самый удачный момент, когда мать была в самом разгаре развода с отчимом, а с меня только-только сняли швы, после того как этот гандон меня об стену трахнул.