Донеслось нарастающее гудение, и я сообразил, что оно уже какое-то время лилось сзади, а теперь стало быстро усиливаться, заглушив и удаляющиеся шаги, и гул толпы на платформе. Я зажмурился, думая о том, что если полезу обратно, то машинист меня точно увидит, я ведь в туннеле почти прямо перед ним.
Пот выступил на лбу, а от затылка по позвоночнику скатилась ледяная волна, и вдруг перед глазами выскочил
Возникла та же иллюзия, что и возле паба: будто я незримый наблюдатель, зависший где-то выше, и все происходит подо мной. Станция, отходящий от нее тоннель, люди на платформе, поезд. А вот и я – скрючился возле рельса. Нет, поезд меня не зацепит, только оглушит звуковой волной.
Грохот стих, когда он остановился на станции. Зашумели открывающиеся двери. Я отчетливо слышал звуки, хотя после включения моделирования будущих событий они как бы отодвинулись на второй план, стали будто закадровыми шумами.
Меня накрыло грохотом: поезд тронулся с места.
Казалось, что вагоны проносятся мимо целую вечность, хотя на самом деле прошло всего несколько секунд. Грохот колотил меня в спину, долбил в затылок. Когда он начал удаляться, я осознал, что все это время не дышал. Выдохнув, подтянулся. Перебравшись через ограду, потрогал ладонями уши и нетвердой походкой поспешил обратно к билборду.
Неудачно, что
Перед билбордом я поднял емкость, собираясь сорвать с нее пластиковый колпачок, но тут меня буквально физически пригнуло к полу, когда планктон отреагировал на мое появление. Не устояв, я упал на колени. Обе шкалы энергии начали сокращаться прямо на глазах.
Может, мне и почудилось, но иллюзия была очень зримой: от меня к билборду по воздуху потянулись прозрачные струйки. Трепеща, извиваясь, они втягивались в залепившую поверхность стеклистую «икру», которая, оказывается, была и на внутренней стороне рекламного щита.
Я попытался встать, но не смог. Меня будто затягивало в пропасть без краев и дна. Что происходит? Ведь другие люди проходят мимо, и никто не гибнет, даже не падает, они только меняются в лице, теряя часть жизненной энергии. Может, для планктона мета-игрок – как деликатес?
У меня никогда не было депрессии, но я помнил минимум два сильных ее приступа у тети Полины. Ее накрывало после того, как она выгоняла очередного непутевого сожителя. Даже глаза менялись – становились тусклыми, безжизненными, она лежала на диване и ничего не могла делать…
Кажется, мне сейчас было еще хуже, чем ей тогда. Будто все депрессии мира разом влились в меня. И виноват «планктон». Вяло, без всяких эмоций размышляя об этом, я с огромным трудом распрямил ноги.
Усилия для этого потребовались такие, будто я выжал тяжелую штангу. Рука с баллончиком весила килограмм сорок. Я все же поднял его и другой рукой с трудом сорвал красный колпачок, а потом плеснул на билборд бензином. У хороших зажигалок он специальный, очищенный от масел, легко загорающийся…
Ноздрей коснулся бензиновый дух. Хотя запахи были приглушены, да и звуки доносились как сквозь толстый слой ваты, поэтому я едва ощутил его.