Пробуждение Атлантиды

— Я бы прошел, как туман, и перенес бы тебя, но Аларик предупредил меня, что даже использование некоторой атлантийской магии так близко к логову Калигулы могло бы сообщить ему, что мы здесь. А мы не можем себе позволить так рисковать, — сказал он в третий или четвертый раз.

Она кивнула, но не ответила. Вероятно, он говорил, как старая бабка, суетясь вокруг нее. Всё, чего он хотел, так это защитить ее, баловать ее, заниматься с ней любовью следующие пару столетий, и вот они направлялись прямо в пасть чудовища, так сказать.

Когда они подошли к вершине еще одного холма, Эрин снова споткнулась, и он поймал ее перед тем, как она упала, потом поднял ее на руки.

— С меня достаточно. Твоя усталость убивает меня.

Она не стала с ним спорить, что испугало его сильнее, чем что-либо другое. Просто посмотрела на него — кожа вокруг ее глаз была темной и пурпурной — а потом устроила голову на его плече.

— Оно поет мне, Вэн. Ты не можешь это слышать? Сердце Нереиды поет так громко, зовет меня. Его нужно спасти от темноты.

Он прислушался, сконцентрировав атлантийский слух на звуках рассвета в горах, но не услышал ничего необычного.

— Прости, Эрин. Я не слышу это. Звук неприятный?

— Нет, он прекрасен. Даже волшебен. Если моя песня камней — музыка ученика, то это — звук мастера. Такой приятный, — ее голос затих, и он посмотрел вниз, заметив, что ее веки трепещут, хотя она старается бодрствовать.

— Не борись с этим, mi amara, просто отдохни. Мы уже пришли, — он остановился перед крохотной деревянной хижиной, которая была так хорошо спрятана деревьями, окружающими ее, что была невидима с расстояния более восьми — десяти футов. Мягко поставив девушку на ноги, он развязал сложную серию узлов на веревке, которая держала дверь закрытой, и потом распахнул ту. Войдя раньше Эрин, он был встречен легким запахом плесени, но ни одно бродячее дикое животное не превратило эту хижину в свое логово, так что она была также чиста, как тогда, когда он в последний раз пользовался ею, более восьмидесяти лет назад.

Эрин зашла за ним в однокомнатное строение и остановилась, оглядываясь.

— Что это за место? Оно не похоже на официальный парковый дом.

— Я не уверен, что в этом парке знают о ее существовании. Вероятно, это была охотничья хижина. Традиционно настоящие путешественники держали ее в чистоте и пользовались, когда возникала нужда, оставляя, что можно, другим, — он прошел к грубо сколоченным деревянным полкам, установленным на стене, и проверил наличие продуктов в консервах. — Большинство достаточно свежее, чтобы можно было съесть, и я всегда могу поймать какого-нибудь косого.

— Нет, — ответила она, качая головой. — Я знаю, что это глупо, но не могу выдержать мысли о еще одной смерти, даже если это будет кролик или птичка.

Он не стал спорить, просто кивнул и опустил их сумки на лавку, потом привязал дверь изнутри. Два крохотных окошка были закрыты на зиму, но в стенах присутствовали трещины, и комната оказалась ледяной.

— Нам нужно зажечь огонь. В камине есть дрова, но я не вижу спичек, — он поискал на полках, тихонько ругаясь от того, что не принес их с собой.

— Нет проблем, — ответила Эрин. Он мягко провела пальцами в направлении камина, и дрова вспыхнули и загорелись, пока не затрещал огонь.

Она подняла бровь.

— Это достаточно простая уловка, что даже первогодки могут зажечь огонь. А ты не можешь делать подобное с помощью атлантийской магии?

— Огонь — запретный элемент, атлантийцы только им и не могут пользоваться. Но я не совсем бесполезен, — улыбнулся он и вытащил чистенький металлический кофейник и глубокий медный горшок с полки, поставив их на стол. Потом проговорил слова, которые Аларик заставил его повторять снова и снова, чувствуя, как магические чары укрывают хижину.

— Ты укрыл хижину, — сказала она, подняв брови. — Запечатал ее магически?

— Аларик научил меня этому фокусу прежде, чем мы ушли. Он считает, что Калигула может чувствовать атлантийскую магию, и явно, что Анубиза это умеет, если она там.

Она кивнула и закрыла глаза, что-то тихонько бормоча, и он почувствовал, как сила его чар становится крепче.

— Это тоже должно помочь, — сказала она, потом расстегнула и стащила тяжелое пальто.

Вэн смотрел на нее, пойманный смешанными эмоциями, накатившими на него, ворча на себя за то, что является возбужденным дураком, желая только снять с нее одежду и погрузиться в нее, чтобы доказать таким примитивным способом, что она жива и невредима. Завладеть ею, сейчас и навсегда.

— Вэн? Вода?

— Правильно, — почти в изумлении ответил он. Покачал головой, чтобы избавиться от желания, — и вызванного жаждой оцепенения, поднял руки, призвал первоначала и воззвал к воде, которая являлась естественной и необходимой его духу, как воздух, которым он дышал.

Она пришла незамедлительно, пройдя спиралями через щели в стенах сверкающими простынями капель, потом объединившимися в сияющую воду, которая нагрелась в воздухе под его взглядом и наполнила горшочки, потом закипела и забулькала в них.