Пробуждение Гиганта (СИ)

Бернелли без особого удовольствия проводил взглядом патруль, который прошёл мимо него, наградив презрительным взглядом. Мужчина состроил для солдат глупую улыбочку, которая не оставляла сомнений в том, что он — абсолютно безобидный зевака, который не причинит проблем. Уже смотря в спину служивым, альбинос нагло ухмыльнулся, поправив куртку. «Ну да-ну да, знаем мы вас, регуляров…» Он развернулся на каблуках и пошёл в сторону промзоны.

Промышленный город-порт Дрёмме был важным центром на севере Орлеи. Тут были шахты, добывающие такое необходимое для армии железо, тут были заводы, которые делали из этого железа оружие. Кроме того, тут были доки, в которых Флот Открытого Неба строил и ремонтировал своих летающих колоссов. Огромные промышленные зоны фабрик и заводов, ряды вечно-дымящих труб, коптящих небо, в которое уходит очередной корабль. Серые и грязные улицы, на которые летом капает кислотный дождь с сажей, а зимой посыпает снег, становящийся маслянистым и грязным. Это всё были неотъемлемые черты этого большого центра северных земель, лежащих перед горами.

Но это всё делало Дрёмме местом расплодившегося преступного мира и подполья. Инвалиды, не нашедшие себе места в обществе, флотские, которые были не против заработать без уплаты налогов, рабочие, создававшие нелегальные группировки, нечестные на руку военные, которые получали большие барыши за прикрывание криминальных сообществ. В общем, такая компания по интересам из агрессивных, голодных, жадных, вооружённых людей. Были и такие, как Вебер. Залётные. В мире, где все друг друга тесно знают, а хрупкое равновесие поддерживается жестокими договорённостями и вооружённым сдерживанием, всегда нужны те, кто может выполнить работу с гнильцой, не привлекая к себе лишнего внимания.

Лёгкой походкой Белый Веб брёл по улице и размышлял. В Союзе Колоний всё было совсем не так. Никаких воинственных криков по радио и на улицах. Грязь, конечно, была, а заводы тоже затягивали небо смогом, но отношения были другие. По улицам ходили не патрули, а служители церкви, которые подавали нищим. Вдоль дороги стояли торговцы с разной утварью или уличной едой. А что тут? Как раз сейчас наёмник проходил палатку выдачи хлеба по талонам. В Империи, при её огромных территориях и запасах, еда стоила очень дорого. «А промышленники точно озолотились на этом…» Вебер видел это не в первый раз. Сейчас у такой лавки разгорелась драка. Женщина с маленькими детьми плакала, кто-то кого-то лупил, кто-то кричал «Караул!» На глазах у Вебера кто-то побежал прочь, за ним гнались какие-то люди, крича, что это вор. Драка за еду — обыкновенное дело в голодное время.

Останавливаться и смотреть на это мужчина не стал. Скоро там будут патрульные, которые повяжут всех, кто попадёт под руку, так что не стоило искать лишних неприятностей, да ещё и в тёмное время суток. Тем более, что сегодня надо было оставаться в форме. Сегодня Эрика выходила на встречу со своим связным, который, предположительно, должен был установить с Вебом деловые отношения. Если королю Сфорца надо, чтобы кто-то выполнял за него грязную работу, так пусть изволит платить.

На углу улицы от стены дома отделилась фигура в плаще, и поравнялась с Вебером. Он искоса взглянул на Эрику, но ничего не сказал. Ему сейчас было не до разговоров.

За это время, пока девушка гостевала в коммуналке Вольных Стрелков, они не особо разговаривали, хотя и не избегали друг друга. Отношения в коллективе царили сложные, и Вебер старался не принимать ничью сторону. Но о работе забывать не стоило. Его собственный заказчик расплатился честно и без промедления, так и оставшись не названным. Но королевский шпион — дело другое. Тут можно было поторговаться и поблефовать. Одно дело безызвестные наёмники, но совсем другое дело — агентурная сеть, которая стоит за одним агентом. Её цена могла быть очень велика. Однако, Вебер был твердо настроен не сдавать Эрику на руки тайной полиции императора. В отличие от тех, кто гонится за лёгкими деньгами, он имел свои моральные принципы, и оставить девушку на растерзание законникам было для него неприемлемо. Но поторговаться за неё он считал делом разумным.