Пробуждение Посейдона (СИ)

Кану не мог не согласиться. Точно так же посадочный модуль теперь казался очень далеким, значит, они проделали какой-то путь. Пока они молчали, он наблюдал за "Ноем" с мучительной нерешительностью. Тот затонул не так глубоко, и угол его наклона, по-видимому, не ухудшился с тех пор, как они покинули его. Возможно, они совершили ужасный просчет, предоставив свои шансы морю. Смогут ли они вернуться? По его расчетам, это было лучше, чем их шансы добраться до все еще далекого колеса.

- Смотри, - сказала Нисса.

Она кивала в ответ на единственное, что было видно, кроме колеса и четырех пловцов.

Что-то забирало "Ноя".

Темная масса, серо-зеленая, глянцевито блестящая и покрытая чешуей, поднялась из воды и окружила спускаемый аппарат несколькими мускулистыми частями. С этого низкого, покачивающегося места он больше ничего не мог разглядеть. Возможно, это было к лучшему.

- Здесь не должно быть монстров, - сказал он, чувствуя странное спокойствие вопреки самому себе. - Здесь слишком тепло. Ничто многоклеточное не должно быть способно удерживать себя в целостности.

- Мы многоклеточные, - сказала Нисса, все еще наблюдая, как серо-зеленое существо утащило "Ноя" прочь из поля зрения.

- На данный момент.

- Это что, шутка?

- Не очень хорошая. Приношу свои извинения.

Кану предположил, что чудовище, должно быть, поднялось на поверхность с гораздо более прохладных глубин, расположенных на глубине нескольких километров, где, возможно, целая морская экология ждала своего часа, оставаясь неоткрытой. Возможно, время от времени обитатели этих холодных черных слоев обнаруживали какое-то возмущение поверхности, из-за которого путешествие в теплые слои стоило риска перегрева.

После этого не было смысла оглядываться назад. Они поплыли дальше, потому что поступить иначе означало оставить в своих мыслях место для размышлений о видении. Но плавание стоило Кану так много сил, что после того, как он заставил свои руки и ноги двигаться, у него больше ничего не осталось. Какое-то морское чудовище. Но он знавал морских чудовищ, и не все они были чудовищны.

Плыть. Продолжай плыть.

Перестань думать.

Колесо мерцало и колыхалось перед ним, как струйка дыма в термальном излучении. Линия воды подпрыгивала вверх-вниз по стеклу его лицевого щитка. Воздух над морем разрезал горизонт на ленты, окутывая его миражным теплом. У него все еще было головокружительное ощущение, что колесо движется.

- Я думаю... - начала Нисса.

- Не говори. Экономь свою энергию. Нам еще предстоит пройти долгий путь.

Вскоре им снова пришлось остановиться. Температура внутри его скафандра теперь была невыносимой, лицевая панель запотевала от его дыхания, как внутри душной теплицы. Он хотел снять шлем, избавиться от этого стекла, но воздух снаружи был не холоднее воды. Было непросто даже поддерживать правильный угол наклона в воде, чтобы его рюкзак не погрузился полностью.

- Кану, - наконец произнес чей-то голос.

- Свифт. Да.

- Ты должен сражаться, Кану. Сражайся, или я сделаю это за тебя. Это понятно?

- Я могу это сделать.

- Тогда сделай это. Я бы гораздо скорее избавил тебя от унижения быть марионеткой, потому что у тебя не хватает воли преодолеть собственную усталость.

- Пошел ты, Свифт.

- Хорошо. Гнев. Гнев - отличный признак. Теперь направь часть этого гнева в свои руки и ноги.

Он так и сделал, на какое-то время. Он покажет Свифту, что у него все еще есть решимость двигаться вперед, преодолевать боль и усталость. Но усилие было временным, и к концу его костюм превратился в раскаленную печь, его собственный пот щипал глаза, дыхание было прерывистым.

- Кану!

- Мне жаль, Свифт. Мне нужно отдохнуть.

Была интерлюдия, сон о прохладе, а потом он проснулся. Ему все еще было жарко, он все еще был истощен, но теперь он был не в воде. Он остановился отдохнуть на теплой, сухой поверхности, похожей на обожженный солнцем валун. Он снял шлем, но все еще держал его в одной руке, даже когда лежал, растянувшись, как пьяница. Воспаленными, покрытыми коркой соли глазами он разглядел Ниссу немного правее себя. Она тоже лежала ничком на валуне, на его ребристой верхней поверхности, откинув голову в сторону от него. Ее нога волочилась по воде.

Валун под ним сдвинулся. Под мембраной из гибкого серого материала он дышал.

Кану понял. Восставшие переправляли их по воде к колесу. Дакота была под ним, Гектор - под Ниссой. Они лежали на спинах плывущих слонов.

Чем ближе они подходили, тем более невероятно отвесным выглядело колесо. Оно поднималось вертикально, казалось, на десятки километров, пока, наконец, обиженно не начало изгибаться дугой. Взобраться на это? Кану задумался. Ни за что на свете, даже если бы существовал какой-то способ перейти от одной колеи к другой. Могли бы они пробраться вверх по почти вертикальным канавкам, прорезанным в ободе, а не по горизонтальным в протекторе? Он полагал, что легче не будет - и после того, как Восставшие завели их так далеко, он не мог позволить себе бросить их.

- Кану. - Это была Нисса, ее голос был хриплым.