Пробуждение Посейдона

Он набросился на него, как атакующая змея. Не было ни щелчка хлыста, ни ударной волны, но внезапность движения все равно ошеломила Гому, и она чуть не упала назад от неожиданности. Ничто, сделанное из твердой материи, не должно так двигаться. Кану исчез. Хоботок удалялся, втягиваясь обратно в эту большую надвигающуюся массу. В то же самое время все тело Хранителя поднималось обратно в космос. Ошеломленная увиденным, Гома могла только продолжать дышать. Она чувствовала, что пошевелиться, произнести хоть слово, позволить себе хоть одну неразумную мысль было бы достаточно, чтобы спровоцировать Хранителя забрать и ее тоже.

Она рискнула повернуть голову и посмотрела вверх, следя за подъемом Хранителя. Он становился все меньше. Она задавалась вопросом, чему именно она только что стала свидетельницей, и станет ли это свидетельством благословения или проклятия на всю оставшуюся жизнь.

Проходили часы, а Хранитель так и не возвращался. Они проследили за его отбытием, сначала с помощью ветхих приборов и сенсоров лагеря Юнис, а затем с помощью более зорких глаз и ушей своего орбитального корабля. Хранитель мчался обратно к окраинам системы, где, по-видимому, все еще ждали другие представители его вида, те, которые не были повреждены или уничтожены Посейдоном.

Гома не могла отделаться от ощущения, что все они ожидают вынесения ужасного, необратимого вердикта какого-то суда. Было трудно заснуть, трудно думать о чем-либо другом. Она задавалась вопросом, что стало с Кану, был ли в каком-то смысле "Кану" все еще живым существом. Было бы неплохо поговорить с Ндеге и выяснить, чему она, в свою очередь, научилась у своей матери во время пребывания Чику в Хранителе.

У нее не было Ндеге, у нее не было Мпоси или Кану. Она даже не могла поговорить с Ниссой, единственным другим человеческим существом, которое пережило этот Ужас и кое-что знало о его качествах.

- Если бы он намеревался причинить нам вред, - сказал Грейв, - я думаю, мы бы уже знали об этом. У него были все шансы атаковать, когда он захватил Кану. Должно быть, он почувствовал нас поблизости - в лагере, на борту корабля, - но предпочел не применять разрушительную силу.

- А если бы Кану не пошел туда? - спросил Ру.

Грейв посмотрел вниз. - Я не знаю.

Они втроем сидели за одним из столиков Юнис. После церемонии погребения Гома и Ру проводили много времени с выжившими танторами на нижних уровнях лагеря. Но Восставшим Орисона также было необходимо дать возможность познакомиться с единственным выжившим участником занзибарской экспедиции Восставших, и человеческие существа были нежелательным осложнением во время этого процесса.

- На вас не похоже не быть в чем-то уверенным, - сказал Ру. - Я думал, что все дело в определенности, когда речь идет о "Втором шансе"?

В его вопросе была лишь легкая насмешка, и Грейв явно не обиделся. - Если бы только, Ру. Как ни странно, ничто в философии "Второго шанса" не подготовило меня к этой ситуации - быть на Орисоне, ожидая услышать, что непримиримая инопланетная машина сделает с нашим посланником-человеком, который, так уж случилось, несет с собой надежды марсианских машин.

- Значит, мы все в одной лодке, - сказала Гома.

- Как вы думаете, он сделал бы то, что сделал, если бы Нисса была все еще жива?

Ру пристально посмотрел на него. - Вы думаете, это было самоубийство?

- Я не знаю его достаточно хорошо, чтобы сказать наверняка, но это выглядело как поступок человека, у которого закончилась надежда.

- Вы не можете его винить, - сказала Гома. - Сначала Ужас, потом потеря жены? Никто из нас не в том положении, чтобы осуждать Кану за это.

- Поверьте мне, осуждение - это последнее, о чем я думаю, - сказал Грейв. - Я просто хотел бы, чтобы у него было больше времени смириться со своим опытом. Я думаю, у него хватило бы сил смириться с ним, если бы все это не случилось одновременно.

- Вам легко говорить, вы не прошли через весь этот Ужас, - сказала Гома.

- Никто из нас не проходил через это, - ответил Грейв. - Но, в конце концов, каждый из нас был бы волен отвергнуть это послание.

Ру сделал скептическое лицо. - Вы имеете в виду, отрицать это?

- Если отрицание - это ментальная стратегия, позволяющая смотреть жизни в лицо, пусть будет так. Смерть - это отрицание. Отрицание лучше, чем это, при любых обстоятельствах. Кроме того, у нас нет объективных доказательств того, что Ужас является чем-то иным, кроме психологического оружия, набора очевидных утверждений, которые кажутся убедительными только потому, что они внедряются в наши умы на очень глубоком уровне, как своего рода коварная пропаганда.

- Нам не нужен Ужас, чтобы донести до нас послание, - сказал Гома. - Для этого у нас есть все необходимое - грамматика Мандалы излагает ту же истину. Вакуум разрушится. С этим не поспоришь.

- Может рухнуть, - заявил Грейв. - Но их физика может быть неправильной. Рассматривали ли вы такую возможность?

Гома покачала головой. - У них были миллионы лет, чтобы найти в нем изъян. Если бы он был, они бы его нашли.