Пробуждение троянского мустанга. Хроники параллельной реальности. Белая версия

Их кресла стояли рядом. Гроза откинулась на спинку и закрыла глаза. Он протянул руку и погладил сначала одну, затем вторую грудь. Но рука не исчезла. Она почувствовала, как Трамп ощупывает их по очереди, пытаясь обнаружить силикон. Рука исчезла. Некоторое волнение все же охватило Грозу, но она взяла себя в руки, резко выдохнула и открыла глаза. Перед ее носом висел сжатый кулак Трампа. Над ним гордо реял первый палец, что во всем мире означало «Отлично», «Высший сорт».

– Наташа, ваша грудь лучшая грудь в мире. Сейчас же сообщу об этом в Твиттере!

– А вот этого делать не надо! – Наталья в самом деле испугалась.

– Расслабьтесь. Это шутка. Но грудь и в самом деле лучшая в мире. Вы мне нравитесь. Приезжайте в США, я возьму вас в свое казино. Будете работать на подпевках у певицы Шер. Петь вы умеете, играете на рояле просто превосходно.

Трамп встал с кресла. Взял со стола альбом с фотографиями и смахнул с него осевшую пыль. Наталья тоже поднялась, оттянула вниз короткую юбочку. Ей стало неловко от того вида, в котором она приперлась к старикану, который оказался целомудренным, как и положено по годам. А она в глубине души все же надеялась произвести на него впечатление. Это же сам Трамп – великий и ужасный повелитель баб! Но все кончилось хорошо. Американец проводил ее до входной двери. На прощание сказал:

– В этом номере четыре года назад жил президент США Обама. Слабак. Мишель не пустила его одного в Москву. – Он запнулся, не зная, как продолжить эту фразу.

– Господин Трамп, вы давайте становитесь президентом и приезжайте сюда один, как сейчас. У меня грудь еще подрастет. Так что стимул есть. Осталось чуть-чуть. Стать президентом!

Она уже стояла в коридоре одиннадцатого этажа. Оператор видеокамер вновь начал запись, пытаясь заметить на красотке следы пребывания у американского миллиардера. Гроза и вправду поправила волосы, еще раз одернула короткую юбку и пошла к лифту. Вновь проход по холлу, вновь повернутые головы. Она вышла и исчезла.

Вечером кассета с записью с видеокамер была у руководителя нелегальной шпионской сети Казахстана в Москве Грефа. Казахский владелец московского отеля «Ритц-Карлтон» передал ему пленку. Греф позвонил по условленному номеру и произнес фразу:

– Свежий кумыс поступил на склад. Можете забирать.

Звонок приняли в американском посольстве. Он был зафиксирован и в управлении «К» ФСБ. По времени передачи сигнала было ясно, о ком сообщение и кому предназначено.

Глава 20

Чикаго был третьим с конца городом, где Андрей давал концерты русским американцам. Залы и небольшие стадионы заполнялись под завязку. Музыкантов ему предложил продюсер Леонард Лев. Тащить четырех человек из России оказалось дороже, чем нанять так называемых сессионных музыкантов. После двух репетиций в начале гастролей они дергали струны, колотили по клавишам и барабанам так чисто и тупо, как только и можно сопровождать пение Андрюши Разина с его покрытыми пылью суперхитами прошлого. Русским американцам, давно не видевшим живых концертов, и это «катило» по полной программе. В Штатах только что отменили карантинные ограничения из-за зловещего коронавируса, и народ из пропавших пережаренными котлетами квартир ломанулся на концерты «Ласкового мая», как будто в Штаты снова приехали битлы.

По старой привычке Андрей не брезговал приглашениями выступить вне рамок гастролей в русских кабаках. Он и в прошлые годы, когда приезжал в Америку, иной раз пел песенки в нью-йоркском ресторане «Самовар», дружил с его интеллигентным хозяином, бывшим ленинградским искусствоведом Романом Капланом. Он узнал Разина, когда пару лет назад тот зашел в «Самовар» поесть нью-йоркского борща. Роман попросил спеть его для гостей «Белые розы». Отказать было невозможно. Мало того, он был даже польщен – в «Самоваре» играл на рояле Мишель Легран, работал гениальный саксофонист Игорь Бутман. Даже Дмитрий Хворостовский пел там «Очи черные» с рюмкой хреновухи в руках. Таких ресторанов, похожих на «Самовар», по всей Америке было много. В эти гастроли он с удовольствием пел в них под «фанеру». Отказать старым знакомым, которых в этой стране оказалось немало, он не мог.

Первый неприятный «звонок» прозвенел в Сиэтле. В день перерыва между концертами, будучи на сцене в русском ресторане, он поймал на себе чей-то тяжелый взгляд. Человек в черном костюме сидел за столиком один. Кроме большого стакана воды со льдом, перед ним ничего не было. В ресторанах без заказов сидят не простые люди. Посетитель обязан что-то пить и есть.