Пробуждение Ваирагии

Прохладно. Ветер неприятно холодит тело, по спине то и дело пробегают мурашки. Открываю глаза и морщусь от боли — опять шишку на голове набил. Медленно поднимаюсь. Н-да… день уже близится к закату. Провалялся я в обмороке, однако, знатно… Пропустил обед и, наверное, ужин — живот требовательно бурчит. Вместе с ними и тренировка по магии с наставницей Эялой прошли мимо меня. Н-да.

— Надо же, надо же!

Раздражает! Любимая фразочка настоятеля заставляет меня скрипнуть зубами.

— Пришёл, наконец, в себя, — надо мной нависает фигура Гирарда, бороду и полы его балахона треплет ветер. — Кхм, а что это у тебя с глазами?

Он опускается на корточки, берёт меня сухими морщинистыми пальцами за подбородок и смотрит серыми глазами в мои.

— Очень интересно. Ты ведь галамир, Гиртан. Почему твой левый глаз поменял цвет?

Судорожно сглатываю подступивший к горлу комок.

— Не знаю, настоятель.

Некоторое время он пристально смотрит мне в глаза, словно жаждет найти в них проблески лжи.

— Охотно верю, — говорит он спустя миг, отпускает мой подбородок и выпрямляется. — Только думаю, что ты от нас что-то скрываешь, мальчик.

Тут мне ответить нечего.

— Молчишь. И даже не пытаешься отрицать или оправдываться, что делали бы обычные дети в твоём возрасте. Магистр Радений предупреждал насчёт тебя… Надо же, надо же. Расскажи о тебе кто-то другой, никогда бы не поверил.

— Я пришёл к хранителям, прошёл испытание, чтобы стать сильнее, — пожимаю плечами, поднимаю взгляд на Гирарда. — Остальное не важно. Я либо стану одним из вас, либо можете прогнать меня с позором прямо сейчас. Мои тайны останутся при мне.

— Что ж, мальчик… Так тому и быть. Собирай свои вещи, и можешь идти, куда пожелаешь. Ты свободен.

Я вздрагиваю от неожиданности… Думал, мои наглость и самоуверенность прокатят и в этот раз. Но… что я могу сделать или ответить? Ничего… Сжимаю из-за разгоревшейся в груди ярости кулаки, разворачиваюсь и иду прочь. Меня теперь просто прогонят, даже не дав поесть? В бездну этот храм и орден хранителей. Надеюсь, Талгас согласится меня обучать…

* * *

Все эти тренировки ужасно вымотали. Зирани лежит на койке, закрыв глаза да расслабив ноющие мышцы. Болело не только тело, но и душа — занятия с магией выматывали не хуже бега и отжиманий. За весь день ни ей, ни остальным соученикам так и не удалось пробиться сквозь первое кольцо, хотя девочка до сих пор была уверена, что дар у неё сильный — по крайней мере, так говорили дома придворные маги. Наставница Эяла заставила до ужина бить магией по каменным мишеням, зачарованным с помощью стихии земли. Проблема тут стояла та же самая — не упасть в обморок и попытаться разрушить мишень. Ни у кого не получилось — всего лишь малость повредили каменные столбы. Приходилось уменьшать силу удара, чтобы не растратить внутренний резерв и не потерять сознание. Наставница предупредила, что после разрушения мишени она создаст новую — тренировка должна продолжаться до ужина.

Раздражало только то, что Гиртан не тренируется вместе с ними. Он пролежал без сознания в центре тренировочной площадки, пропустил обед, ужин и занятия по магии. Что же с ним случилось? Все видели языки чёрного пламени, но отвлекаться от тренировки было нельзя. Да и вскоре вернувшийся хмурый учитель Гаран не стал ничего объяснять. Сел напротив учеников и потребовал, чтобы дети до обеда пробились хотя бы через первое кольцо. И как только у Гиртана получилось разом прорваться через три? Кто же он такой?!

Дверь отворяется и на пороге общей спальни объявляется Гиртан. Мальчик идёт к своей койке под молчаливые взгляды соучеников, открывает дверцу тумбы и достаёт походный мешок.

Зирани поднимается с койки, идёт к нему, намереваясь задать несколько вопросов.

— Объяснишь, где ты был? Зачем наставник тебя забрал с тренировки? Что это за чёрный огонь был?

— Нечего мне тебе сказать, — он продолжает собираться, даже не потрудившись повернуться к ней.

— Не смей говорить со мной, стоя ко мне спиной!

— А что ты сделаешь тогда? — Гиртан оборачивается, перебросив походный мешок через плечо. — Ударишь? Или убьёшь?

— Может и убью!

— Тогда тебе придётся стать в очередь, — он пожимает свободным плечом, подходит к ней. — Отойди.

Гиртан стоит в узком проходе между стеной и койками, а Зирани преграждает путь.

— Куда ты собрался?

— Не всё ли равно? Просто отойди…

— Нет, пока не ответишь на мои вопросы!

Мальчик тяжело вздыхает, косится в сторону, где на койках сидят остальные трое соучеников, молча наблюдающие за происходящим.

— Я уже сказал — у меня нет для тебя ответов. Прошу, Зирани. Отойди.

— Да куда ты пойдёшь?! Ночь ведь скоро!

— Меня изгнали, Зи! Понимаешь?! Изгнали! — в плохо освещённой комнате девочка заметила, как сверкнули глаза мальчика — один блеснул золотом, другой вспыхнул алым багрянцем. Зирани вздрагивает, отступает в сторону, и Гиртан проходит вперёд.

— Извини, — тихо произносит он, опустив голову, и вздыхает. — Не хотел кричать… Удачи вам, а я пойду.