Пробуждение Ваирагии

— И всё же… если мы ошиблись, Гирард, то поплатимся. Мальчика стоит увести куда подальше. Если за ним явится куда больше тёмных, мы можем не справиться.

— Даже если так, — настоятель качает головой, — тёмные всё равно нагрянут сюда, прежде чем искать мальчика где-то ещё. Поэтому нам следует подготовиться…

Глава 19

Талгас приходит в себя, шипя от боли в левой стороне груди. Грудь перевязана. Райкан лежит на чём-то мягком, уркытый шерстяным одеялом. В теле непонятная слабость. Брони нет, об оружии говорить вообще не приходится. Он медленно открывает глаза и щурится из-за мягкого сияния, заливающего каменное помещение.

Чуть приподнявшись и морщась от боли, Талгас осторожно осматривается. Окон нет, чёрная металлическая дверь со следами ржавчины. Сияние исходит от четырёх ромбовидных кристаллов, висящих под потолком в углах комнаты — и вот на них больно смотреть. Странно, это точно не кристаллы сэндира. Светлые не стали бы разбрасываться своими драгоценностями ради подобных мелочей. Но одно точно ясно — это темница. Хотя в данном случае правильнее будет светлица. Талгас усмехается собственным мыслям и тут же морщится от боли. Проклятье. Лучше не дёргаться и не теребить рану.

— Порченый, чтоб тебя… достал всё-таки! — цедит сквозь зубы райкан.

Талгас смеживает веки, расслабляется. Надо отдыхать и восстанавливать силы. В таком состоянии он всё равно пацану ничем не поможет. Остаётся надеяться, что у мальца всё в порядке, что хранители смогли его уберечь. В противном случае… нет, не хочется думать, что будет с мальчиком в противном случае.

— Тьма. Как же я жалок… — выдыхает Талгас. — Видела бы она меня. Наверняка так бы и сказала: «Не важно выглядишь, тёмный», — он улыбается одними уголками губ, вспомнив любимую. Эти слова она произнесла в их первую встречу на поле брани. Потом они вместе, плечом к плечу, прошли сквозь множество битв против чудовищ Даррата.

— Славные были деньки, да, Аштариен? — вспоминает Талгас, шепча слова в пустоту. — Жаль, что всё так печально закончилось…

Сэнайн вернулась в Эвеонер после трагического случая, и больше райкан не видел свою светлую любимую. Однако он до сих пор чувствует невидимые узы силы, что навсегда соединили их — крепче всяких клятв и обещаний. Тёмная нить, что, постепенно светлея, тянется от него к ней сквозь пространство и время в Эвеонер…

— Ради нас, Ашта… Я должен защитить пацана.

Скрежет засова, скрип открывающейся двери. Талгас открывает глаза и осторожно поворачивает голову к посетителю. Седобородый старик в алом балахоне, надетом поверх кожаного доспеха. Талгас узнал настоятеля хранителей, так как из-за мальчика приходилось следить и за остальными обитателями храма.

— Вижу, ты уже пришёл в себя, — старик смотрит в чёрные без белков глаза райкана, немного помолчав, кивает каким-то своим мыслям и подходит ближе к раненому.

— Настоятель, — Талгас, насколько возможно в его состоянии, коротко кивает в ответ.

Старик подходит ближе.

— Меня зовут Гирард. Как твоё имя, райкан?

— Талгас Найрет.

— Галамиры, кто в наших рядах, почувствовали присутствие тёмных возле нашего храма. Сначала это был только ты, и нас не особо беспокоило, что кто-то из тёмных обитает рядом с нами, так как тёмные чтят договор, — настоятель прохаживается туда-сюда возле койки, держа руки за спиной. — Но потом появились ещё двое. И среди них оказался прислужник Даррата.

— Так и есть, — Талгас поворачивает голову к потолку и, закрыв глаза, расслабляется. — Порченый. Я с ним сразился и победил.

— Мы не смогли найти его тело, — звук шагов настоятеля стихает. — Тебя он ранил, поэтому мы принесли тебя сюда. В отличие от многих людей, Орден Хранителей по-прежнему чтит договор.

— Я вам признателен, настоятель. Что с мальчиком? Он всё ещё с вами?

— Об этом позже, — произносит Гирард, заставив райкана невольно напрячься и скрипнуть зубами от боли. — Дэйше хотел его похитить, но не получилось. Что скажешь ты? Зачем он тебе?

— О мальчике мне рассказали кадиры, которые заботились о нём. Я здесь, чтобы приглядывать за ним; защищать, если потребуется.

— Понятно, — настоятель прокашливается и вновь начинает ходить туда-сюда. — С мальчиком всё в порядке. Он по-прежнему у нас.

— Хвала Великой Матери! — выдыхает Талгас, чувствуя, как беспокойство отпускает его.

— Знаешь, зачем хотели его похитить?

— Да. Дэйше говорил, что должен доставить его к королеве, но… — Талгас тяжело вздыхает. — Этот шэхар сам не ведает, что творит. Райнор пал. Наш дом захватил Даррат, так что мальчик попал бы в руки врага.

— Райнор пал, — остановившись, повторяет настоятель. — Скверно. Очень скверно. Следующим будет Ардан, а затем и Эвеонер.

— Да. Тёмным, кто остался в Ардане, больше некуда идти. Ну а мальчик… Даррат боится его. Врагу что-то нужно от пацана.

— Врагу нужна Рэнрай, — говорит Гирард, и Талгас, несмотря на боль, резко поворачивает голову к хранителю. — Рэнрай защищает мальчика.

— Что?!

* * *

— Одор, где мальчик? Где Дэйше? — льётся из чёрного зеркала шёпот, стелящийся по земле, будто липкий туман осенним утром.