Пробуждение Зеркала

Она смолкла, отбросила за плечо волосы со вплетенными цветами. Спросила с обидой:

— Тебе не нравится?

— Я прошу: помолчи.

Из темноты вновь прилетел настороживший Мстислава звук: низкий рев, который через пару мгновений оборвался. И сразу же повторился опять.

Вдалеке застучали копытца пустившихся наутек местных косуль.

— Пещерная разрывала, — вполголоса промолвил Дэсс и передернулся. — Она приходит со склонов дальних гор… То есть, прямо с этих.

Остроконечные снежные шапки будто парили в ночном небе, облитые светом холодной луны.

— Их две, — добавил княжич, когда снова раздался краткий взрык и, словно эхо, второй. — Гонят дичь.

Светлана соскользнула с камня:

— Скорей! В глайдере они нас не тронут.

— Они нас и так не тронут, — Мстислав надел очки для ночного видения и снял с плеча лучемет.

Светлана оцепенела. Нет: это СерИвка замерла, не дыша. Она приходила в ужас всякий раз, стоило Мстиславу коснуться лучемета или парализатора. Боялась, как бы ее не убили за то, что поселилась в человеческом теле. Дура: ее можно прикончить, только убив Светлану.

Новый взрык. И сразу за ним — второй.

Ближе.

Еще ближе.

Светлана — СерИвка — охнула. Ей ли не знать, как опасны пещерные разрывалы.

— Иди в глайдер, — велел Мстислав, и она подчинилась.

Как есть СерИвка. Светлана бы не ушла так сразу; да она бы и не боялась.

— По-моему, мчат по берегу, — заметил телохранитель. — Прямиком сюда.

— Не понимаю, кого они гонят, — признался княжич. — Слишком долго бегут. Разрывала любую добычу настигает гораздо быстрей.

Мстислав вспрыгнул на камень, чтобы дальше видеть, поднял свой лучемет.

Над рекой пронесся вопль — отчаянный крик высокого чистого тона. Какая местная дичь так кричит перед смертью? Он мысленно перебрал здешних быстроногих зверей. Непонятно.

Из темноты снова пришел рокочущий рев — и за ним второй, как отголосок, пожиже.

— Гонят, — изумленно выдохнул Дэсс.

Новый крик жертвы, в котором смешались ужас и боль. Одного удара лапой разрывале довольно, чтобы переломить хребет зверю, СерИву или человеку. А если лапа промахнется по хребту, то страшные когти располосуют шкуру до костей, и дичь мгновенно ослабеет от потери крови.

— Все еще гонят! — поразился Дэсс, опять услышав рев разъяренного хищника. — Так не бывает.

— А ну в глайдер, — приказал Мстислав. Любая странность может обернуться опасностью.

Спрыгнув с камня, он схватил княжича за руку и увлек к машине под скалой. Открыл дверцу:

— Забирайся.

Долетел третий рыдающий крик — словно мольба о помощи.

Взревела атакующая разрывала.

Княжич с силой толкнул телохранителя, опрокинул его на сидение глайдера и захлопнул дверцу. Мстислав в душе не возражал; иначе бы не опрокинулся.

Светлана — нет, чужачка — прильнула к нему. Снаружи донеслась приглушенная корпусом глайдера, ослабленная, безвредная Кеннивуата-ра. Низкое ровное гудение, способное убить зверя, человека или вселившегося в человеческое тело СерИва. Счастье, что корпус машины экранирует эту смерть.

Кеннивуата-ра взмыла в небо, обрушилась на землю, затопила собою ночь. Остановила все, что было способно двигаться, кроме текучей воды.

Наученный опытом, Дэсс пел недолго. Затем открыл дверцу глайдера:

— Слав?

Телохранитель отстранил перепуганную СерИвку и выскользнул наружу, вручил Дэссу ночные очки:

— Сколько раз говорил: носить с собой.

— Да не люблю я их. Мир становится мертвый.

Мстислав зашагал по берегу. Дэссу надлежало держаться в пятнадцати шагах позади; только при этом условии ему дозволялось ходить в разведку. Покладистый Дэсс выждал, когда Мстислав пройдет эти самые пятнадцать шагов, и двинулся следом.

А ведь он прав, СерИвская душа. Река с торчащими из воды ветками топляка, прибрежные кусты, заросли цветов под ногами, громада скалы по левую руку — все это, хоть и виделось сквозь очки очень ясно, казалось совершенно безжизненным.

Впереди, на краю каменистой проплешины, завиднелись три светлых сгустка. Две разрывалы и быстроногая дичь. Один хищник лежал, растянувшись во всю длину, прижав лапой настигнутую добычу. Видно, достал в прыжке свою жертву — и рухнул, сраженный магической песней. Вторая разрывала собралась в ком, подобрав под себя лапы: готовилась к последнему прыжку, но не успела, завалилась на бок. Тот, за кем они гнались, был непонятный. Мстислав хорошо различал переплетенные четыре ноги. И больше ничего — ни головы, ни тела. Зато ноги были длинные-предлинные; неспроста их обладатель мог померяться в беге с разрывалами.

Телохранитель замедлил шаги, бросил Дэссу:

— Стой. — Проверил: княжич послушно замер на месте. — Как тебе зверушки?

— Огромные…

— Для СерИва — огромные. А для человека — так себе. — Мстислав осторожно приблизился к светлым сгусткам. — Они ростом с нас с тобой, не больше. Но когтищи знатные, — добавил он уважительно, рассматривая поверженных хищников. — Черт! — он отпрыгнул: у разрывалы дернулась лапа.

— Убей! — вскрикнул Дэсс. — Они сейчас очнутся.

Мстислав резанул лучом по двум мощным телам. Вздох ночного ветерка понес окрест вонь паленой шерсти и горелого мяса.

— Я подойду? — спросил княжич.