Пробуждение Зеркала

— Слав, подумай: это существо может перестраивать свой организм и из девочки становиться мальчиком, может удирать от пещерной разрывалы и мгновенно заращивать раны. Неужели оно не сумеет переварить кусок жареного мяса?

— Ладно, черт с тобой, — уступил телохранитель. Внутри все кричало: нельзя рисковать, гони прочь опасного пришельца! — Но если зверюга начнет вредить, убью без предупреждения. Ты меня понял, Очень Умный Зверь?

Миллауш покачивался на своих длинных-предлинных лапах и молчал.

Мстислав подхватил его под брюхо, распорядился:

— Я понесу этого, а ты волоки мясо. Идем.

Зверь оказался горячий, как печка. Ясное дело: он перестраивается, идет бешеный расход энергии. Надо его накормить, а там посмотрим.

Лапы миллауша болтались, будто скатанные в трубочки тряпки, и укорачивались. Телохранитель на ходу оглянулся. Пошатываясь под тяжестью разрывалы, Дэсс тащил корм для своего питомца.

На площадке под скалой было темно и тихо. Костерок погас и лишь мерцал углями, глайдер стоял на месте, весь в лунных бликах. Скверно, что отсвечивает; не предназначен он для того, чтобы скрываться…

— Света! — позвал Мстислав, опустив миллауша наземь.

Она не отозвалась, не зашелестела открывающаяся дверца глайдера.

— Света! — телохранитель кинулся к машине, сунулся внутрь. — Спит, — сказал он, возвращаясь к бредущему по берегу Дэссу. — Слава богу.

Спит — значит, есть надежда, что завтра утром Светлана проснется Светланой, а СерИвка в ней пробудится лишь к вечеру, как было вчера.

Помрачневший княжич свалил тушу разрывалы возле мерцающих углей, снял ночные очки и сунул в карман. Что-то не так с ним и с этой СерИвкой. Дэсс твердит, что она — из прислуги, и Мстислав даже имени ее не узнал, но чужачка поет Дэссу песни любви, а он смотрит такими тоскливыми глазами… когда думает, будто телохранитель не видит.

Да черт с ней, в конце-то концов. Незачем Мстиславу знать имя захватчицы, которая вселилась в тело его жены. Узнаешь — еще и жалеть начнешь. Убийцу! Ведь если СерИвка найдет себе иное подходящее тело и скакнет в него, Светлана погибнет.

Он обернулся к миллаушу. Очень Умный Зверь лежал, как его положили, и был похож на кучу старого тряпья.

— Вот не было заботы, — с досадой пробормотал Мстислав. — Разводи снова костер, — велел он Дэссу и подхватил тушу разрывалы, вскинул на плечо. — Надо кровь спустить.

Он прошел немного вниз по течению реки, в душе ругая себя на чем свет стоит. Как можно оставлять клиента наедине с чужим зверем? С Очень Умным вдобавок. В бытность свою в академии Мстислав о миллаушах слышал; жаль, толком не вспомнить. Голова отказывается работать, хоть убей. Вроде бы миллауши охотно служат… Кому — хозяину? Господину? Другу?

Когда Мстислав вернулся, в костре снова плясал огонь, отражался в круглых глазах миллауша. Зверь не шевелился, занятый выращиванием головы.

Телохранитель подал княжичу нарезанное ломтями, завернутое в кусок шкуры мясо.

— Можно жарить. — Он присел у костра. — Скажи мне, охотник: почему местные хищники погнались за инопланетным зверем?

— Чтобы поужинать. — Дэсс подумал как следует. — Нет, есть его они не должны. Тогда… ну… чтобы прогнать чужака. Нечего шляться по их территории.

— Не убеждает. — Телохранитель с минуту глядел в неподвижные, точно остекленевшие глаза миллауша. — Боишься, Умный Зверь? Правильно. Бойся.

Он поднялся и прошел к глайдеру, беззвучно скользнул в салон. Посидел, наблюдая.

Дэсс у костра нанизал ломти мяса на заостренную палочку и пристроил ее над огнем. Представить невозможно, чтобы Домино так о ком-то заботился. Хоть тут переселение СерИвов обернулось светлой стороной. Невесело усмехнувшись, Мстислав вызвал на связь Терезу Крашич. Лучшая надежда — на космофлот. Впрочем, то, что он услышал от тетки, порядком его огорчило. Дэссу-то как сказать?

С тяжелым сердцем, Мстислав вернулся на берег, уселся к огню.

— Разговаривал с Терезой, — сообщил он, начиная издалека. — Новости не ах: Йенса с подселившейся к нему СерИвкой уберегли, а за Варваром не досмотрели.

— Погиб?

— Чуть только мы с тобой свалили. СерИвка в кого-то скакнула… В кого, понять не могут. Полиция тормошит капитана и экипаж. Делают вид, будто ни о каких СерИвках и переселениях слыхом не слыхали; дескать, у вас два убийства на борту. — Мстислав примолк, потер обруч на лбу.

— Что еще? — Дэсс поворачивал мясо над огнем.

— Спросил Терезу насчет миллауша.

— И?

— Приказ капитана: немедля избавиться.

— Прогнать?

— Убить.

— Нет!

— Я тоже ответил «нет». Она сказала, что я идиот.

Мстислав бросил взгляд на зверя; тот лежал ни жив ни мертв. Вокруг его перепуганных глаз уже ясно наметилась симпатичная морда, напоминающая корабельного кота Адмирала.

— Миллауши — не бойцы в прямом смысле слова. Скорей, они диверсанты… или разведчики.

Княжич выпрямился. В расширенных глазах читалось: «Убить моего зверя? Очень Умного, несчастного, одинокого Зверя?!»

— Слав, не вздумай, — проговорил он севшим голосом. — Я тебе не прощу.