Пробужденный (ЛП)

то время он ощупывал мои щеки и водил пальцами по моему носу, мы оба рассмеялись.

Посерьезнев, он направился руками на мою спину.

Когда он добрался до талии, его руки нашли разрез в тунике и коснулись голой кожи.

Он легонько рисовал круги большими пальцами, направившись к моему животу и

скользнув к пупку.

Теплые крошечные импульсы пробрались в живот, и я судорожно выдохнула.

- Такая нежная, - прошептал Амон, его руки вернулись на мою спину и притянули

меня ближе. Мои руки скользнули на его грудь и после обхватили его шею.

Я наслаждалась его объятиями и посмотрела ему в лицо. Было пугающим видеть

темные солнцезащитные очки, из которых на меня смотрело собственное отражение, а не

его красивые ореховые глаза. Хотя я подняла голову, ожидая, надеясь на поцелуй, который давно представляла, он просто прижал губы к моему лбу.

- Я буду скучать по тебе, Лили.

Что-то сломалось во мне. Его мягкие слова оказались сильнее, чем все то, что он

показывал раньше. Его великодушный подарок в виде таких слов был добротой, в которой

я нуждалась. Но я и не понимала, насколько.

- Я тоже буду скучать, - сказала я, глаза наполнились слезами. За эту неделю я

выплакала больше слез, чем за всю жизнь. И я не удивлялась теперь, почему есть столько

песен о любви. Из того, что было у нас с Амоном, можно было сочинить эпическую песнь.

Он услышал мои всхлипы и обхватил мои щеки, убирая большими пальцами слезы,

заменяя мокрые следы золотым теплом.

- Лили?

- Да? – ответила я, моргнув, чтобы прояснить зрение.

- С прискорбием сообщаю, что носорога в тебе нет.

Я рассмеялась и зарыдала громче. Амон улыбнулся.

- Пора будить братьев. Доктор Хассан отвезет тебя в аэропорт, а потом встретит нас

у пирамид, куда мы переместимся. Прости, что не могу отправить тебя назад песчаной

бурей, как обещал. Было бы у меня больше сил, я бы успел вернуть тебя так, чтобы твои

родители и не заметили, что ты пропадала.

Кивнув, я ответила:

- Все хорошо. Я понимаю.

- Доктор Хассан сказал, что тебе нужны документы?

- Не беспокойся. Я позвоню родителям. Они со всем разберутся.

- Они не разозлятся?

- Скажем так, все это очень похоже на восстания, что вытворяют любые подростки, -

когда он склонил голову в смятении, я добавила. – Да. Но я выживу.

- Хорошо. Мне будет легче, если я буду знать, что с тобой все в порядке. Прости за

все, юная Лили. Я не хотел, чтобы все обернулось такими проблемами.

- Не извиняйся, - я осмелилась напоследок коснуться его щеки, медленно скользнув

рукой к его плечу и сжав его. – И хотя я была не в ладах с эмоциями, в этот время я могла

жить.

Амон взял мою руку и прижал к губам. Когда он запечатлел теплый поцелуй на моей

запястье, я прочистила горло:

- Идем будить твоих братьев.

Переплетя свои пальцы с его, я провела его в другую комнату. Астен уже проснулся

и о чем-то серьезно говорил с доктором Хасаном. Я оставила Амона с ними и ушла будить

Ахмоса.

Воплощение луны спало, подложив под щеку ладонь. Эта комната шла параллельно

моей спальне, и лучи почти полной луны падали на его лицо, придавая его коже

серебристое свечение.

- Ахмос? – тихо сказала я. – Пора вставать.

Моргнув, крупный юноша перевел мерцающие серебром глаза на меня. Он

улыбнулся.

- Ты выглядишь лучше, Лили.

Подвязав концы туники, я ответила:

- Это все благодаря твоему исцелению и долгому-долгому сну.

Он приподнялся на локте, и покрывало съехало ему на пояс. Хотя я уже видела его

обнаженную грудь, сейчас это казалось более интимным. Склонив голову, я сказала:

- Мы ждем снаружи.

Я быстро покинула комнату и села рядом с Астеном. Он долго смотрел на меня, а

потом перевел взгляд на Амона.

- Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

- Я в порядке. Я больше беспокоилась о вас троих.

- О? Почему?

- Амон отправляет меня обратно, и я не узнаю, что произойдет с вами на финальной

церемонии. Конечно, я узнаю, если у вас не получится, так как миру придет конец, воцарится тьма, и все такое. Но было бы хорошо знать, видишь ли, что вы выжили и

вернетесь, так сказать, однажды.

Астен нахмурился, словно пытался осознать мю речь, а потом посмотрел на Амона, что неподвижно сидел в солнцезащитных очках. Выражение лица Амона было упрямым, челюсти крепко сжаты.

- Ясно, - медленно ответил Астен. – Я думал, мы поговорили об этом.

- Лили под моей опекой, - сказал Амон. – Я решаю, сколько можно рисковать. Она

вернется в Нью-Йорк, разговор окончен.

- Окончен? – сказал Ахмос, когда вошел в комнату, натягивая через голову плотно

облегающую футболку с надписью: «Я люблю Египет».

Я не успела подавить смешок, все братья взглянули на меня, и я притихла, ожидая

ответ Амона.

- Я сказал Астену, что хочу отправить Лили домой, - сказал Амон.

Ахмос вздохнул.

- Ты знаешь, что заскоки сейчас помешают.

- Плевать. Я не буду рисковать ее жизнью.

- Разве она сама не может оценить риск? – продолжил Ахмос.

- Мы не можем использовать ее. Лили уезжает.

Присоединился Астен.

- Брат, мы не хотим ей вреда. Наоборот, мы тоже хотим защитить ее от угроз из

нашего мира. Но если так надо…

Разозлившись, Амон процедил:

- Так надо? Мы служили богам тысячелетиями, жертвовали собой раз за разом!