Пробужденный (ЛП)

исчезла и трещина, затянувшись под действием бриллиантовой бури из белого,

серебряного и золотого света.

Медленно свет таял, а стороны Треугольника Невозможности рассеивались. Белый

шар света направился к Астену, серебро подплыло лениво с луны, опускаясь на плечи

Ахмоса, а золотой шар приблизился к Амону, и он поймал его рукой. Свет впитался в его

тело, и он отшатнулся на шаг.

- Сделано, - сказал он. – Идемте, Хассан. Я возьму вас с собой.

Я не могла двигаться. Не могла говорить.

- Хассан? Что с вами? Где вы? – Амон приблизился на шаг, потом второй, пока его

нога не уткнулась в мое плечо. – Хассан? – опустившись рядом со мной, Амон поднял

мою руку, и я попыталась заговорить. Он убрал мою шляпу и легонько ударил меня по

лицу, внезапно замерев, как только он коснулся пальцами моих волос. Он пробежал

пальцами по моему лицу и шее. – Лили? – вскрикнул он. – Нет, - он скинул с меня

тяжелый жилет и прижал меня к себе, уткнувшись лицом в мою шею. – Нет! – кричал он.

Я понимала, что он думает, что я умерла. Я же так не думала. Но он никак не мог

узнать об этом. Даже я не знала, дышу ли я. Может, я и умерла, и все эти ощущения

получала уже вне тела. Амон прижимал губы к моим щекам и лбу, его руки дрожали, а

дыхание было неровным. Если бы у него были глаза, он бы плакал.

«Как же печально не иметь возможности плакать», - подумала я.

Прижав меня крепче к себе, Амон бормотал заклинание, его голос прерывался.

Вершина пирамиды стала жидкой, и мы провалились во тьму, что сомкнулась над нашими

головами.

Глава двадцать четвертая:

Сердце-скарабей

Мы проходили через слои камней, словно это была вода, остановившись глубоко

внутри пирамиды. Огромные камни, похожие на камни из туннелей Озахара, стояли по

углам, обеспечивая свет. Ноги Амона коснулись песчаного пола, и он пошатнулся, но

крепко держал меня в руках, сжимая так нежно, как только мог. Моя голова свисала с его

руки, пока он вытянул ее, чтобы ощутить, где находится. Уткнувшись в приподнятый

каменный стол, подозрительно похожий на алтарь, он осторожно опустил меня на него.

Амон убрал волосы с моего лба и скрестил мои руки на груди, словно я была

Клеопатрой на смертном одре. Я хотела закричать, завопить, что я жива, но в ловушке в

собственном теле. Он опустился на колени рядом со мной, мучительно скорчившись и

уткнувшись лбом в мой живот, и я еще сильнее захотела успокоить его.

- Мне так сильно жаль, Лили, - сказал он. – Я не хотел для тебя такого. Как глупо

было думать, что эту силу я призвал сам. Я должен был понять, что братья обманывают

меня. Они не поняли, почему я хотел отправить тебя домой, почему рисковал воцарением

хаоса, почему выступал против всего между нами. И теперь случилось то, чего я боялся

больше всего. Как я мог не понять, что сладкая энергия, проникшая в мю душу, была

твоей?

Подняв мою руку, Амон обхватил ее, гладя мои пальцы своим большим пальцем.

Маленькие искорки солнечного света пробежали по мне – это явно было хорошим знаком, по крайней мере, того, что я не была мертва.

Амон продолжал.

- То, что я оставил тебя, вселило в меня веру, что у тебя есть шанс выжить, получить

то, что дается каждому человеку в мире, - счастье. А теперь ты ушла, покинула мир в

поисках следующего. Мое самое великое и единственное желание – последовать за тобой, но наши пути не совпадают. Судьба зовет меня в другой мир.

Уткнувшись лбом в мою руку, он добавил.

- Прости меня, Лили. Прости, что забрал тебя из дома, прости за груз, что взвалил на

тебя, за такой трагичный конец, но сильнее всего я прошу у тебя прощения за то, что не

позволил себе сказать.

Свет собирался в паре футов позади Амона, и там появился красивый мужчина с

черной собакой. Не будь я почти при смерти, я захотела бы нарисовать его. Его

мускулистая грудь была обнажена, на нем была плиссированная юбка, но черная, а не

белая. На голове его блестели черные волосы.

Он возрастом напоминал моего отца, но его красота была неподвластна возрасту, и

она могла привлечь любую женщину.

- Амон? Что это? – спросил мужчина.

Амон поднял голову.

- Анубис, - сказал он. – Это Лили. Смертная. Мне пришлось положиться на ее

энергию во время этого пробуждения, и это привело к ее смерти.

- Как… интересно, - Анубис сделал шаг ближе. Склонившись, чтобы рассмотреть

меня, он заметил, что мои глаза открыты, что я смотрю на него. Он подмигнул, выпрямляясь, и я поняла, что он мне нравится, хотя полностью доверять ему я не могла. –

Расскажи, как это произошло, - попросил он Амона.

Воплощение бога солнца поднялось на ноги, все еще сжимая мою руку,

повернувшись к богу рядом с ним, но глядя в точку перед ним.

- Апофис и Сетх отдали часть своих сил смертному, тому, что забрал мои глаза и три

моих сосуда смерти, впитав в себя мои силы. Потому я нуждался в Лили.

- Ясно. Того смертного победили?

- Да. И Сетх заперт на очередную тысячу лет.

- Значит, вы выполнили свой долг. Готов ли ты отпустить силы, чтобы использовать

их в будущем?

- Да. Но осталась одна проблема.

- Не думаю, что это проблема.

Амон вскинул голову.