Прочерк

СВЕРСТНИКУ

С каждой новой могилойНе смиренье, а бунт.Неужели, мой милый,И тебя погребут?Четко так молоточкиБьют по шляпкам гвоздей.Жизни точные точкиИ твоей, и моей.Мы ведь сверстники, братствоИ седин, и годин.Нам пора собираться:

Год рожденья один.Помнишь детское детство?Школа. Вместе домой.Помнишь город в наследство —Мой и твой, твой и мой?Мерли кони и люди,Глад и мор, мор и глад.От кронштадтских орудийВ окнах стекла дрожат.Тем и кончилось детство.Ну а юность — тюрьмой.Изуверством и зверствомЗрелость — тридцать седьмой.

Необъятный, беззвучный,Нескончаемый год.Он всю жизнь, безотлучный,В нашей жизни живет.Наши раны омылаСвежей кровью война.Грохотала и выла,Хохотала она.… О чистые слезы разлукиНа грязном вагонном стекле.О добрые, мертвые рукиНа зимней, промерзшей земле…

«Замороженный ад» —Город-морг, Ленинград.Помнишь смерть вурдалака —И рыданья вослед?Ты, конечно, не плакал.Ну и я — тоже нет.Мы ведь сверстники, братья.Я да ты, ты да я.Поколенью объятьяОткрывает земля.Поколенью повинных —Поголовно и сплошь.Поколенью невинных —

Ложь и кровь, кровь и ложь.Поколенью забытых(Опечатанный след).Кто там кличет забитых?Нет и не было! Нет!Четко бьют молоточки.Указанья четки:«У кого там цветочки?Эй, давайте венки!»В строй вступает могила.Все приемлет земля.Непонятно, мой милый,Это ты или я.

Март — апрель 1984