Ценный материал для сопоставительного анализа русского стиля Набокова конца 1930-х и середины 1960-х годов дает рассказ «Волшебник» (1939), с которым (как и с набросками второй части «Дара») русская версия «Лолиты» имеет сюжетные, тематические, мотивные, а иногда и текстуальные соответствия. Описание попытки маниакального героя «Волшебника» овладеть спящей девочкой в номере гостиницы, отличающееся безупречным ритмом, текучестью и переливчатостью образного и эвфонического рядов, картинной цельностью впечатления, щедрой россыпью психологических и художественных находок, изобретательным синтаксисом и богатой, изысканной, но однородной в своем составе лексикой, можно отнести к самым выразительным страницам лучшей сиринской прозы и всей русской литературы: