Продается недостроенный индивидуальный дом...

Урве думала разом о тысяче вещей. Приехал Рейн. Приехал намного раньше. Значит, они смогут дольше пробыть вместе. В передней надо было ввернуть лампочку поярче. Чуть-чуть коротковато острижен. А какой он высокий! Лицо пылает. Красивые зубы — ну и что ж, что редкие? Когда смеется, вид немного лукавый.

Руки у бедненького покраснели. Умела б вязать — обязательно связала бы ему красивые варежки. Интересно, когда у него день рождения?

— Ну, что же ты — зови в комнату! — крикнула из кухни мать.

— Сейчас, сейчас, человек же приводит себя в порядок.

— Ого! — Гость взглянул на следы, которые он оставил на сером половике мокрыми сапогами. — Вытирал как полагается, но у вас здесь такая чистота!

Снова теплая волна прихлынула к сердцу Урве. Этим маленьким признанием он, сам того не ведая, отворил очень важную дверцу. В голосе матери прозвучала теперь нотка приветливости.

— Ну что вы...

Но Рейн уже выскочил на лестницу и с веселым лицом еще раз вытер ноги.

— Нам придется пройти через кухню. Эта дверь закрыта, — извинилась Урве.

Какое это имеет значение!

Гость, слегка ссутулившись, прошел через кухню и остановился в дверях комнаты.

— У вас тут такая красота и чистота, что я не решаюсь ни ступить, ни сесть.

— Какая уж там красота в комнате рабочего человека, — высоким голосом сказала Хелене Пагар. Тесно у нас, и вещей полно. Кое-что из мебели куплено, а кое-что покойный муж сам смастерил.

— Ваш муж был столяр?

— Да нет, потомственный водопроводчик. Правда, брал в руки рубанок, так, для себя. Вот этот кухонный шкаф смастерил и... — они вошли в комнату, — ...и вот этот туалетный столик, и тот письменный стол. Теперь для Урве пригодился.

— Да, настоящий мастер делал! — Гость потрогал вещи. — Замечательная работа!

Урве убрала со стола свои учебники и поправила подушки на кушетке.

— Чего ты суетишься! Предложила бы гостю сесть, — сказала мать.

Окрестив на груди руки, она стояла возле двери и с готовностью отвечала на вопросы гостя, проявлявшего к ее жизни исключительный интерес. Спохватившись, что заболталась не в меру, она решила разузнать кое-что и о нем. Чем занимаются отец и мать? Есть ли братья и сестры?

Родители Рейна обыкновенные труженики. Отец штукатур, мать раньше не работала, вела хозяйство, а когда пришли немцы и жить стало трудно, пошла уборщицей в общежитие. И по сей день там. Он сам не успел кончить среднюю школу, а брат Эро учится, и так хорошо, что, наверное, пойдет в университет.

— Ну, а сами-то куда, когда со службы отпустят?

— Не задумывался еще над этим, — нерешительно улыбнулся юноша, но, увидев строгие глаза женщины, быстро добавил: — В Таллин тянет. Работы здесь всякой полно, было бы желание.

— Да, да, рабочие руки здесь очень нужны, — оживленно подтвердила Урве.

— С жильем нелегко, — заметила умудренная жизнью Хелене Пагар.

— Трудно, конечно, я не спорю, но уж если с войны вернулся невредимым, то квартира это ерунда. — Рейн нашарил в кармане брюк коробку с папиросами. — У вас, наверное, нельзя курить?

— Дурная это привычка, да ведь вам не обойтись.

— У нас даже пепельницы нет, — вскочив, крикнула Урве и кинулась на кухню.

Мать со строгим лицом отправилась следом за дочерью. Поди знай, что за дорогую посудину вытащит для своего солдата эта сумасшедшая.

Солдат мысленно проклинал себя: черт бы побрал эту привычку курить! Не будь ее, с мамашей поладили бы как нельзя лучше. Но как все-таки хорошо получилось, что он сообразил выйти на лестницу еще раз вытереть ноги.

В кухне громыхала посуда, раздавались приглушенные голоса.

Рейн оглядел комнату. Она показалась ему очень просторной. Чистота крашеного пола все еще пугала его. Он взял со стола «Ыхтулехт»[1] и машинально стал читать объявления:

«Кому известно что-нибудь о судьбе Лембита Роозе, прошу сообщить по адресу: ул. Рийзику, 13—4. Леэген».

«Кому известно что-нибудь о судьбе Артура Полля, прошу сообщить по адресу: ул. Лыокесе, 4—12. Урке».

Смешная фамилия. Урке. Интересно, кто это? И вообще кто они все?

Да, люди все еще продолжают искать пропавших без вести. Надеются. И Эсси ищет и не теряет надежды найти свою мать, хотя никаких следов нет.

Рейна Лейзика никто не ищет. Родные знают, что он в Палука. Урве знает, что он здесь.

Жаль этого Урке. Жаль людей, которые все еще ищут.

Урве пришла и, смущаясь, положила на стол крышку от какой-то коробки.

— Ничего другого не нашла.

— Спасибо, чудесная пепельница.

Он сказал это искренне. Ему было так хорошо здесь! Необыкновенно! С его лица ни на минуту не сходила улыбка. Парень вторично рассказал историю с «попутной машиной», и девушка смеялась, потому что только теперь эта история дошла до ее сознания. Бог мой, как много в жизни счастливых случайностей.

— Вы появились так неожиданно. Ведь поезд приходит только в два, — подождав, пока Рейн кончит рассказ, быстро проговорила Урве.

— А я подумал: вдруг напугаю вас своим ранним появлением? А потом махнул рукой. Дело солдатское, тут не до вежливости.

Они рассмеялись.

Урве приумолкла. Она слышала, как мать, звякнув связкой ключей, вышла. Вероятно, в подвал.

Голос девушки звучал грустно, когда она сказала: