Проданная

Подкупить кого-то из прислуги, чтобы те обманом заставили меня выйти и украсть!

Ну, или позвонить, как минимум и поинтересоваться, почему я не пришла. А вдруг мне плохо после вчерашнего или заболела?

Но он ничего не сделал.

Ни-че-го.

Ни в этот вечер, ни на следующий день ни даже через неделю.

Вот, выходит, как ничтожно мало я для него значила! Не пришла на свидание и он тут же утратил весь свой интерес, да просто тупо забыл обо мне!

Зачем же тогда все это было нужно? В чем смысл нашей ночной поездки? Зачем вообще меня забрал из того клуба, если ему нет до меня никакого дела?

Все эти мысли сводили с ума.

Я заперлась в комнате, в доме, как в клетке.

Никого не хотела видеть, ни с кем говорить или встречаться.

Санников уже довел меня до депрессии! А что было бы, окунись я в эти отношения глубже? Даже страшно представить! Так что, — мое счастье, что я приняла верное решение не связываться с ним!

Глава 18

Прошло две недели, прежде чем мне с горем пополам удалось вытравить из себя отраву под названием Стас Санников.

И ни одного звонка!

Ни разу он даже не попытался со мной связаться!

Пусть даже и не хотел по каким-либо причинам приезжать в дом отца, но уж номер телефона ему не составляло узнать никакого труда!

Ничего!

Полная тишина.

Ни единой попытки хотя бы как-то объясниться!

Первым делом отправилась выяснять, что там за бред говорил Санников о наркоте и о заказанной в клубе Северова ВИП — кабинке.

Тогда у него самого я ничего не спросила. Не до того было, слишком уж много оказалось впечатлений на мою долю. Да и язык меня не слушался. Говорить я тогда в принципе не могла.

Зато теперь зацепилась за сказанное.

Стоило ли верить тому, что говорил этот человек?

Судя по его порочности и испорченности, он мог выдумать все, что угодно! А, может, судил по себе. Может, он без заранее заказанных кабинок в кафе в девушкой и не приходит!

Вовка что-то блеял о неземной любви всей жизни.

О том, что ни на чем бы, конечно, не стал бы настаивать.

Да, заказал ту чертову кабинку на всякий случай.

Ну, а насчет таблетки…

Это он Вику попросил для того, чтобы мои ощущения, если я все же соглашусь были яркими. Хотел, чтобы мой первый раз стал для меня особенным. Чтобы запомнился. Ну, и еще чтобы я не смущалась и не чувствовала себя зажатой.

Вика вон, оказывается, сама со своим парнем этим все время пользуется. Сама ему подкинула идею.

— Малыш, ну чего ты? Эти таблетки никак не влияют на здоровье и сознание! Это же не наркотик, строго говоря! Просто легкий возбудитель! Клянусь, я даже думать об этом бы не стал, если бы в нем была хоть какая-то опасность! И сразу бы остановился, если бы понял, что ты не хочешь… Но ты же хочешь, правда же, малыш? Мы ведь уже говорили с тобой об этом…

А я смотрю на него и даже как-то смешно становится.

Мой первый раз — и с ним?

Не спорю, я об этом думала, и мы и правда даже как-то говорили об этом.

Но…

Его прикосновения кажутся теперь липкими. Ничего, кроме раздражения не вызывают.

Все, вот все в нем не то! И как я раньше этого не понимала?

Пальцы не те, губы вообще ни о чем, а глаза… Ничего нет в этих глазах, ни одной вспышки внутри не вызывают. И губам прикасаться неинтересно. Вот попытался поцеловать, но это как к штукатурке губами прижаться. Никаких ощущений. Только будто прилипло что-то к губам. И стряхнуть хочется.

— Так и быть, Вова. Я не расскажу об этом отцу. И он не оторвет тебе то, с чем ты меня так жаждал познакомить, накачав той дрянью. Но имей в виду. Я больше никогда не должна тебя видеть. Ни в нашей компании тебя чтоб не было, ни возле дома чтобы не ошивался. Хоть раз увижу, хоть однажды еще напомнишь о себе — считай, нарушил перемирие. Совершил преступление на испытательном сроке. Сам себе приговор подписал.

— Софи, ну ты чего? Я же тебя люблю! Я не хотел ничего плохого! Правда!

Еще и руки свои ко мне тянуть пытается. Совсем ненормальный. Клинически, похоже.

— Не переживай, Вовчик, — хлопаю его по руке. — Мой отец организует тебе много секса, может, тоже даже таблеточку какую-нибудь выдаст. И драть тебя будут тоже по любви. Какие-нибудь здоровенные мужики, выступающие по мальчикам.

На красивом лице читается искреннее изумление, обида и растерянность.

— Как я мог хотеть тебе чего-нибудь плохого? Как ты могла так хотя бы подумать! Да я ведь тебя люблю! По-настоящему!

Только одергиваю руку и поднимаюсь. Ухожу, даже не оборачиваясь.

И лишь качаю головой.

Верю, он и правда не задумывал ничего плохого. Ничем не хотел обидеть. Опозорить тоже наверняка и в мыслях не было.

Вовку я знаю давно.

И последний год он только и делал, что оббивал порог отцовского дома с букетами. Каждый раз пытался меня чем-то удивить. Ну, а когда я все-таки сдалась и решила попробовать с ним встречаться, на каждом свидании пытался придумать что-то необычное. Особенное. Запоминающееся.

Да. Вова, скорее всего и правда искренне влюблен. И всегда старался, чтобы мне с ним было хорошо. Даже его нетерпение затащить меня в постель могу понять.