Проданная

   Кажется, сам воздух вокруг сейчас вспыхнет.

   Все замирает, только внутри меня взрывается какой-то сумасшедший ураган.

   Стас вдруг резко отворачивается.

   Выходит из машины, громко хлопнув дверью.

   В один миг оказывается рядом со мной, подхватывает, как пушинку, вынося из машины.

   И вся моя кожа будто начинает гореть. Плавится от его прикосновений. Резких, грубых, не дающих никакого права на сопротивление. И одновременно таких будоражащих, таких пьянящих.

   Сама не замечаю, как оплетаю руками его шею. Как они поднимаются вверх, запутываясь в жестких густых волосах.

  Сердце колотится в бешеном галопе. Хочет вырваться из груди. Проситься ему под ноги. Черт!

   Надо отстраниться, сказать, чтобы отвез меня домой, но вместо этого я прижимаюсь к нему только крепче!

   Безумие. Настоящее безумие. В чистом виде. Только вот сопротивляться ему я совсем не могу…

   Не заметила, как оказалась на капоте его огромной машины.

   Один рывок, не отрывая взгляда, не отстраняясь, – и мои ноги оказываются на его бердах.

   И между ног все полыхает, тянет и покалывает, когда ощущаю, как туда вжимается его  возбужденная плоть…

   – Что ты делаешь! Что себе позволяешь, – возмущаюсь, но чувствую, как неуклонно схожу с ума. Тело хочет прильнуть к нему сильнее, ближе, до максимума, до предела, само изнемогает от тяги к этому сладостному, запретному…

   Будто даже суставы выкручивает от этого неуемного желания.

   Почувствовать его жестко. Глубоко в себе. Не так, не сквозь ткань его джинсов и моих шортиков, пусть они даже почти и не служат преградой. На максимум. Всего его. Насквозь ощутить хочу. И в тоже время знаю, если это случится, потеряю себя. Или уже потеряла?

   Стас резко поддается вперед и обрушивается ртом вдруг на мои губы.

   Настолько неожиданно, резко, жестко, что я даже вскрикиваю, пытаясь их сжать.

   Но его рот впивается с еще большим напором, порабощая, окончательно и бесповоротно.

   Заставляя распахнуться, сметая своим бешеным напором все мои жалкие попытки сопротивления.

   Горячий язык врывается внутрь, яростно толкаясь, будто клеймя, обрывая на корню всю мою волю.

   А по моим венам начинает с огромной скоростью нестись не кровь. Горящее пламя.

   Тугим узлом скучиваясь где-то внизу живота. Отбиваясь там пульсом, стекая между ног. Бедра начинают подрагивать, и я сама дергаюсь, вжимаясь еще сильнее в его наряженный упирающийся в меня член.

   Распахнутая. Вся нараспашку. С тихим стоном в его ненасытные губы.

   Дрожу и впиваюсь в его волосы еще сильнее, до боли в пальцах.

   И проклинаю саму себя за это.

   Резко отстраняется. Таким же рывком, как и набросился на меня.

   А я замираю. Изумленно сморю в его глаза.

   Дикие. Порочные. Извергающие волны запретного, того, что для меня за гранью.

   Сводящие с ума. Вспыхивающие снова какой-то нереальной яростью.

   Его челюсти снова сжимаются так, что я, кажется, слышу их хруст.

   Резко одергиваю руки, опуская их на капот.

   – Что? Ты? Творишь? – выплескиваю прямо в эти глаза дрожащим голосом.

   Удивительно, что язык не заплетается, – после этого поцелуя, безумного, дикого я, наверное и двух шагов пройти не смогу. Задыхаюсь. Голова кружится до невозможности. А внутри все пылает так, что и ледяной водой не унять.

   – То, чего ты и хотела, – его голос отвечает мне хриплым рыком

   – Я? С ума сошел?

   – Разве нет?

   Не понимаю этой безумной ярости в его взгляде, в желваках, заигравших на лице.

   Пытаюсь отстраниться, но Стас  резко дергает  на себя мои бедра, впечатываясь теперь действительно на максимум . До боли. Как будто я совершенно обнажена , как будто сейчас ворвется в меня вовсе не губами, несмотря на полоску шортиков и тонкие кружевные трусики, – да и разве это для него преграда?

   Боже, какой он твердый, какой горячий!

   А если по-настоящему? Без брюк?

      – Ты только что не собиралась трахаться со своим сопляком  в ВИП-кабинке, которую он заказал? – его рука с нажимом проходит по горлу вниз, задевая, прижимает грудь, задевает соски костяшками, – а я выгибаюсь, как идиотка от этой грубости. И одновременно холодею от голоса, что будто хлещет по щекам.

   Откуда в нем сейчас столько злобы? Почему такая ненависть плещется в этих почти почерневших дьявольских глазах?

   – Под наркотой, которую ебырь твоей подружки насыпал в коктейль…

   Всхлипываю, когда его пальцы резко задирают топ, сжимают вдруг напрягшиеся соски.

   Себя не контролирую, ток бешено разносится по венам.

   Запрокидываю голову назад, проваливаюсь в черноту этой ночи, схожу с ума, забывая все его слова, не слыша их, не понимая…

   – Смотри на меня! Смотри, София, черт тебя дери!

   Дергает за волосы, заставляя снова оказаться с ним лицом к лицу.

   Его ноздри раздуваются от ярости. А в глазах что-то такое… Черное, сумасшедшее, на грани безумия или срыва…

   И мой сосок по-прежнему перекатывается в его пальцах.

   Сдавливает двумя, поглаживает, пробегает по самой вершинке ногтями…

   Порочно и нежно. Аккуратно, будто боится причинить боль.

   Мои складочки, все внутри меня прошибает новой и новой волной тока.

   Я таю и плавлюсь, горю под этими безумными прикосновениями, теперь уже и сама не в силах оторвать взгляда от почерневших глаз.