Проданная Польша: истоки сентябрьской катастрофы

После Второй мировой войны Германия была столько раз обвинена в ее разжигании, в военных преступлениях, в преступлениях против человечности и прочих страхах и ужасах, что немцам еще лет пятьсот нужно будет ежедневно каяться и посыпать голову пеплом. И то будет мало.

Немцев так старательно убеждали в их безусловной, абсолютной, стопроцентной вине за развязывание этого гигантского военного конфликта, что не осталось, кажется, ни одного не то что взрослого немца, но даже немецкого ребенка в колыбели, который бы в этот тезис полностью не уверовал.

Немцы повинны в развязывании Второй мировой войны?

Гитлер — чудовище, кровавый маньяк, патологический убийца и преступник?

Германия — главный и единственный виновник гибели пятидесяти миллионов человек?

А ТАК ЛИ ЭТО НА САМОМ ДЕЛЕ?

А может, все было и не совсем так, как принято было считать все послевоенные годы? Может быть, есть какая-то другая, не столь каноническая, правда? Которую нам почему-то не велено знать?

Есть в Англии один беглый капитанишка, пишущий под кличкой «Виктор Суворов», который первым усомнился в справедливости тезисов о безусловной ответственности Германии за развязывание Второй мировой войны. За что ему, безусловно, честь и хвала. Оный перебежчик задался вопросом — а так ли уж виновата Германия? — и, молодчага, тут же нашел искомый ответ.

Нет, Германия целиком и полностью во Второй мировой войне не виновата! — таков был сногсшибательный вывод нашего несостоявшегося каторжника.

Красавец! Герой! Ниспровергатель святынь! За что его люблю — так за эту его бескомпромиссность, за солдатскую прямоту, за искренность и честность. Молодец! Истый правдоискатель, настоящий русский интеллигент! Для которого никакие авторитеты не имеют значения, когда речь идет о поиске истины!

Дальше, правда, у истого правдоискателя как-то не сложилось. Германию-то он отмазал, базару нет — но почему-то в главные виновники Второй мировой войны тут же назначил свою некогда обожаемую Родину, коей в свое время присягал в верности. Чего тут было больше — Эдипова комплекса или комплекса неполноценности, столь характерного для истинного русского интеллигента и либерала — неизвестно, но факт остается фактом. Мистер Резун (он же — «Виктор Суворов») во всех грехах Второй мировой войны обвинил СССР.

Дальше он много всего пишет, пишет хорошо и понятным языком, доказывает этот свой тезис, миллион фактов и сто тысяч цитат приводит в доказательство этой своей версии — но дела это не меняет.

Славный беглый каторжник, мягко говоря, несколько ошибся. Понесло его, болезного, малость не в ту степь. Не там он начал искать виноватых, не на тех азимутах.

Конечно, картинка лета тридцать второго года на сталинской даче впечатляет. Сидит, значит, будущий великий вождь и учитель, думу думает. А дума эта непростая — как бы это вселенскую пакость буржуям умыслить, как бы это побольнее их укусить? Да так, чтобы не просто у них бока зачесались, у собачьих детей — нет, куснуть так, чтобы все их буржуинские правительства рухнули в одночасье, а свободные народы тут же на их могилах водрузили бы алое знамя труда! Как же подобный экзерсис учинить?

А назначу-ка я германским канцлером Адика Алоизовича! — подумал Иосиф Виссарионович. Парень, думает, решительный, энергичный, социалист отъявленный — а то, что национал-социалист — так это даже еще и лучше! Даст жизни всем прочим инородцам, коих в Европу со времен падения Римской империи что-то уж больно много понаехало.

И назначил!

Картинка сильная, слов нет. И получилась она у нашего перебежчика хорошо, ярко.

Да вот закавыка. Есть серьезное подозрение, что своими книжонками оный беглый большевистский шпион пытается всю бывшую советскую общественность со следа сбить. Дать ей неверные ориентиры, по-умному говоря. Истинного виновника мировой бойни спрятать, фальшивого — на всеобщее обозрение и осмеяние выставить. Туману, одним словом, напустить.

Потому как не клеится у нашего писарчука вся его писанина в единую истинную картину истории. Прорехи зияют там и тут, недомолвки, нестыковки, передергивания. Кои наш великий историк, как водится, замазывает густым слоем вранья и домыслов (кои он именует не без изящества «предположениями» и «версиями»).

Для чего ж наш болезный, сказав «а», тут же не сказал «б»? Ведь знает, сукин сын, где здесь собака порылась, знает — да молчит! В заблуждение нас всех вводит, врет, изворачивается. На Сталина собак вешает — коих товарищу Сталину и без оного беглого штирлица нашего хватает на его шинелишке.

А врет наш деятель вот почему.

Квартирует наш друг сердечный в Англии. На туманном Альбионе обретается. Коттеджик у него там, стол и дом, как говорится. Работенка немудреная — аглицких кадетов ненависти к России обучать; семья, коты и собаки. Одним словом — родовое гнездо.