Читаем Продавец кукол полностью

В магазин входит охранник и в упор смотрит на Екатерину.

– Мне сообщили, что босс будет здесь с минуты на минуту. Готовьтесь!

– Только не это… – глубоко вздыхает Екатерина и запускает пальцы в волосы. – Он не простит мне такую оплошность, точно не простит. Потому что, черт побери, у меня сегодня как назло нет запасной куклы! Маша обязана быть на витрине! Приведите ее сюда немедленно!

– Она не сможет, – с досадой произносит молоденькая темнокожая девушка. – Ей очень плохо. У нее жар.

– Жар будет здесь, когда босс посмотрит на витрину и недосчитается одной куклы! – краснея от ярости, шипит Екатерина.

Она поворачивается ко мне, оглядывает волосы и фигуру, а я напрягаюсь, не понимая, что она задумала.

– Встанешь на витрину вместо Маши! – заявляет решительно.

– Нет не встану! – дерзко отвечаю я. – Я приехала сюда работать переводчиком, а не проституткой!

– Мы сделаем так, чтобы тебя не выбрали наши гости. Распустишь волосы, наденешь маску и костюм, и просто постоишь несколько минут. Босс увидит, что все куклы на месте, мы дружно выдохнем, девочки пойдут развлекать гостей, а ты сможешь отправиться тратить деньги, которые я тебе заплачу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза