Проект Антироссия. Очерки и статьи 2004–2020 годов

Социально-близки уголовники оказались власти с первых дней революции, когда Временное правительство выпустило их из тюрем, отдав им на разграбление всю Россию. Еще ближе оказались они власти большевистской, делавшей ставку на шваль, как декларировал Ленин. Уголовники стали властью и стали составлять законы под себя. Сама идеология строилось на том, что уголовник лишь жертва среды, и не он виноват в том, что встал на преступный путь, но доведшие его до этого классы-эксплуататоры. Эти идеи озвучивались видными большевистскими юристами.

Естественно, нашел себе отражение такой подход и в законодательстве. Если политические получали сроки по 10-25 лет, если за кражу у государства (приравниваемую к политике) давалось в среднем по 15 лет, то за кражу у частного лица (в том числе, грабеж квартир) преступник мог отделаться всего лишь годом заключения.

Вышеуказанное положение приводило к подлинной эпидемии краж и грабежей, о чем свидетельствуют многочисленные воспоминания. Вот, в частности любопытный эпизод из воспоминаний княгини Н.В. Урусовой, относящийся к последним предвоенным годам: «По улицам ходить страшно. Такое воровство, такие разбои, о которых и не слыхано, думаю, ни в одной стране. Подрежут сумку бритвой или карман и все вытащат так ловко, что и не почувствуешь. Если вы видите, что у кого-нибудь крадут, сказать не можете. Вас в лучшем случае если не убьют через день-два сообщники воровских шаек, то изуродуют. Я знаю факт, когда неосторожная девушка крикнула: «Гражданин, у вас из кармана тянут». Не прошла она нескольких шагов, как мальчишка лет 16-ти бритвой срезал ей нос и скрылся. Бывало, если боишься чего-нибудь и увидишь царского солдата, то чувствуешь опору и защиту, но в советах, если вы одна на улице и идет красноармеец, то быстро, кто верит, творит молитву, а неверующий от страху замечется, чтоб скрыться. Пусть опровергает, кто хочет, а это истинная правда». Знакомая картина, не правда ли? Не такую ли наблюдаем мы сегодня? Не так же ли опасливо запираемся на все замки и озираемся по сторонам, ожидая нападения? Не так же ли зачастую инстинктивно переходим на другую сторону улицы при виде сотрудника МВД?

Следует добавить, что проводимые большевистской властью амнистии касались исключительно уголовников, для политических снисхождения не было, равно как и сегодня амнистируя чеченских боевиков, власть ни разу не сделала того же в отношении российских солдат и офицеров.

У российской власти сегодня тоже есть – социально-близкие и социально-чуждые ей. Мошенники и воры, коррупционеры и боевики – все это социально-близкие. А, вот, православные монархисты, националисты, верующие, не принадлежащие к МП, все те, кто инако мыслит, чужды ей, как и раньше. Как говорится, найдите десять отличий.

Самой демократической конституцией своего времени была сталинская. Нынешняя российская конституция тоже является образчиком социальности и демократичности. Демократичность эта вскоре дойдет до того, что граждане России будут иметь право совершенно свободно проводить конструктивные акции протеста в пределах собственных кухонь, традиционно требуя, чтобы власть соблюдала свою конституцию, не писанную ей ни прежде, ни теперь. Режим, действующий сегодня на территории РФ, не имеет никакого отношения ни к демократии, ни к социализму, ни к самодержавию. Это – вородержавие. Власть воров, которой было, есть и будет чуждо и враждебно все жизнеспособное, настоящее и чистое.

2010

Как добивают страну

Не прячьте ваши денежки…

Неумолимая статистика засвидетельствовала падение российской экономики – худшее, нежели в приснопамятном 98-м. Стабфонд благополучно проели, цены взвинтили, объявили о переходе в режим строгой экономии и сокращении государственных расходов на ближайшие годы. Сокращение это, разумеется, коснется не всех. Например, оно вряд ли скажется на Северном Кавказе, развитие которого Россия, как заявил председатель правительства Путин, обязана обеспечить. Надо полагать, что развитие всех прочих регионов в обязанности нашего государства не входит, а потому им придется туже затянуть пояса.

При этом кризис в России, как заверяют нас, преодолен. Кризис, кажется, вовсе не коснулся нашей страны. Вначале его не было. Затем он оказался преодолен. Что ж, с утверждением, что кризиса в России нет, можно вполне согласиться. У нас не кризис, а всего-навсего период обострения нескончаемой и фантастической по масштабам грабиловки, длящейся уже не первое десятилетие.