Проект «Аве Мария»

К авианосцу приблизился низко летящий вертолет и, зависнув на некоторое время над палубой, сел точно в центр посадочной площадки. К вертолету сразу побежали техники из наземной бригады. Лопасти винта продолжали вращаться, дверь грузового отсека распахнулась. Оттуда вышли трое в голубых комбинезонах с нашивками в виде государственных флагов на плече: китаец, русская и американец. Техники проводили их на безопасное расстояние, и вертолет снова взмыл в воздух. Вскоре прибыл второй вертолет. Он, как и первый, привез трех космонавтов. Правда, на сей раз это оказались двое русских – мужчина и женщина – и американка.

Эти шестеро были основным и дублирующим экипажем «Аве Марии». Любой вертолет мог бы с легкостью доставить сюда всех шестерых разом, но Стратт придерживалась железного правила: ни при каких обстоятельствах не перевозить основной и дублирующий составы в одном и том же транспортном средстве – ни в самолете, ни в вертолете, ни в автомобиле. Каждый из космонавтов прошел жесточайший отбор и имел за плечами не один год спецподготовки. Не хватало еще, чтобы одна авария перечеркнула надежду всего человечества на спасение.

Потенциальных кандидатов оказалось немного. Среди тех, кто имел подходящую физическую подготовку и знания и был готов пожертвовать собой, крайне редко попадались носители гена кома-резистентности. Но даже с учетом столь скромной выборки, процесс окончательного отбора шел медленно, с конфликтами и постоянным боданием с каждым государством-участником из-за той или иной кандидатуры. Стратт оставалась непоколебима, требовала исключительно лучших, но даже ей приходилось идти на некоторые уступки.

– Женщины, – хмыкнул я.

– Да, – сквозь зубы процедила Стратт.

– Несмотря на ваши рекомендации.

– Да.

– Ну и хорошо.

– Нет, нехорошо, – нахмурилась она. – Американское и российское правительства проигнорировали мои рекомендации.

– Вот уж не думал, что женщина может оказаться такой сексисткой в отношении своего же пола, – заметил я, скрестив руки на груди.

– Дело не в сексизме, а в здравом уме. – Стратт сердито откинула прядь, брошенную в лицо ветром. – Я указывала в рекомендациях, что все кандидаты должны быть гетеросексуальными мужчинами.

– А почему не гетеросексуальные женщины?

– Подавляющее большинство ученых и прошедших подготовку кандидатов в космонавты – мужчины. Таков мир, в котором мы живем. Не нравится? Приобщайте своих учениц к науке, инженерному делу и математике. Я здесь не для установления социального равенства. Моя задача – любой ценой спасти человечество.

– И все-таки звучит по-сексистски.

– Называйте, как хотите. На корабле не должно быть напряжения на сексуальной почве. Что, если в полете между членами экипажа возникнет романтическое влечение? Или размолвка? Люди убивают и за меньшее.

Я взглянул на кандидатов, выстроившихся в дальнем конце палубы. Капитан Янг приветствовал их на борту. Особенное внимание он проявил к своему соотечественнику – оба радостно жали друг другу руки.

– Между прочим, вы и китайца не хотели допускать. Мол, их космическая программа слишком молода. Правда, потом я услышал, что вы назначили его командиром основного экипажа.

– Он самый опытный кандидат. Значит, будет командиром.

– А может, вон те русские и американцы тоже опытные? Может, люди, в прямом смысле слова спасающие мир, все-таки повели бы себя как профессионалы? Может, не стоило отрезать буквально половину талантливых кандидатов только потому, что вы боитесь, как бы чего не вышло?

– Надеюсь, вы правы. Русская женщина, Илюхина, тоже в основном экипаже. Эксперт по материалам, других кандидатов на эту позицию обошла с огромным отрывом. Научный эксперт, Мартин Дюбуа, американец. Двое мужчин и одна женщина. Ничего хорошего.

– Бог ты мой! – Я притворно всплеснул руками. – Дюбуа еще и темнокожий! И как же вы его допустили? А вдруг он доконает остальных постоянной болтовней о рэпе и баскетболе?

– Идите к черту! – отмахнулась Стратт.

Космонавтов окружили палубные матросы. Шестеро героев, особенно Яо, произвели на моряков неизгладимое впечатление.

– У Дюбуа три докторские степени: по физике, химии и биологии, – прокомментировала Стратт, после чего указала на американку. – А вон там Энни Шапиро. Автор новаторского метода сплайсинга ДНК[130]

, который теперь называют методом Шапиро.

– Серьезно? – встрепенулся я. – Та самая Энни Шапиро? Которая синтезировала целых три фермента, катализирующих сплайсинг ДНК при помощи…

– Да-да, очень умная дама, – прервала мои излияния Стратт.

– Она делала это для докторской диссертации. Для диссертации! Вы в курсе, сколько людей доходят до Нобелевской премии за исследование, проведенное в аспирантуре? Поверьте, очень немногие. И вы назначили Шапиро дублером научного эксперта?!

– Она самый талантливый специалист по сплайсингу ДНК из всех ныне живущих. А Дюбуа силен во многих областях, что важнее. Мы не представляем, с чем в ходе миссии столкнется экипаж. Нам нужен человек с самыми разносторонними знаниями.

– Потрясающие люди. Лучшие из лучших! – восхищенно произнес я.