Проект «Аве Мария»

Чудом умудряюсь не занимать вещами пятачок перед моей койкой и место на полу, которое Рокки облюбовал себе для сна. Остальное пространство забито горами тюков, примотанных клейкой лентой друг к другу, к стенам, к койкам и ко всему, чему только можно.

– Мы закончили? – решаю удостовериться я, пока мы наверху, возле шлюзовой камеры.

– Да. Теперь отсоединяй туннель.

– Ты сделал туннель, ты и отсоединяй, – со стоном говорю я.

– Как я отсоединяю туннель, вопрос? Я внутри шара.

– Ну, хорошо! И как мне это сделать? Я не умею обращаться с ксенонитом.

– Поверни туннель. – Рокки делает вращательное движение двумя руками.

– Ладно, ладно. – Придется залезать в скафандр. – Сделаю. Засранец!

– Не понимаю последнее слово.

– Неважно.

Я лезу в скафандр и закрываю крышку на спине.

* * *

Рокки, сидя в шаре, удивительно быстро наловчился делать все при помощи пары магнитов. На каждом из тюков есть металлическая пластина. Рокки забирается на самый верх горы и перекладывает их, как нужно. Но тут мешок, который ему понадобился, случайно отклеивается, и Рокки уплывает в середину отсека. Парень зовет меня, и я возвращаю его на место.

Придерживаясь за койку, я наблюдаю за Рокки.

– Итак, шаг номер один. Собрать образцы астрофагов, – говорю я.

– Да-да! Планета вращается вокруг Тау. – Рокки делает круговое движение одной рукой вокруг другой. – Астрофаги движутся от Тау к ней. То же самое на Эридане. Там астрофаги делают новых астрофагов с помощью углекислого газа.

– Да. Ты собрал образцы? – спрашиваю я.

– Нет. На моем корабле было специальное устройство, но оно сломалось

.

– И ты не смог починить?

– Устройство не испортилось. Оно сломалось. Упало с корабля во время полета. Устройства больше нет.

– Ах, вот оно что! А почему сломалось устройство?

– Не знаю. – Рокки виляет туловищем. – Много вещей сломалось. Мой народ строил корабль в большой спешке. Не успели проверить, все ли работает правильно.

Проблемы с качеством из-за подпирающих сроков сдачи – такое встречается сплошь и рядом по всей Галактике.

– Я пытался заменить устройство. Не получилось. Пытался еще. Не получилось. Еще пытался. Не получилось. Тогда я направил корабль по следам астрофагов. Может, несколько штук пристанет к корпусу. Но наружный робот ничего не обнаружил. Астрофаги очень малы.

Туловище Рокки понуро съезжает вниз. Локти эридианца оказываются выше дыхательных щелей. Иногда он опускает корпус, когда грустит, но я еще ни разу не видел, чтобы наклон был таким глубоким.

– Не получилось. Не получилось. Не получилось. – Голос Рокки падает на октаву. – Я не ученый эридианец. Умные-умные-умные эридианцы погибли.

– Ну-ну… А ты посмотри на это с другой стороны, – утешаю я.

– Не понимаю.

– Во-первых, – говорю я, подплывая поближе к нему, – ты жив. И ты здесь. И ты не сдался.

– Я пытался так много раз. – Голос Рокки по-прежнему звучит низко. – Не получилось так много раз. У меня плохо с наукой.

– Зато у меня хорошо, – успокаиваю его я. – Я ученый землянин. А ты отлично строишь и чинишь механизмы. Вместе у нас все получится!

– Да. Вместе! – Туловище Рокки слегка приподнимается. – У тебя есть устройство для сбора астрофагов, вопрос?

Внешний блок сбора. Помню, как обнаружил его в свой первый визит в командный отсек. Тогда я глянул лишь мельком, но это наверняка то, что нужно.

– Да, у меня есть такое устройство, – отвечаю я.

– Облегчение! Я пытался очень долго. Много раз. Не получилось. – Рокки продолжает не сразу. – Много времени тут. Много времени один.

– Как долго ты пробыл здесь один?

– Нужны новые слова, – говорит Рокки.

Я открепляю ноутбук от стены. В ходе нашего общения ежедневно всплывают новые слова, но последнее время все реже и реже. Явный прогресс! Запускаю частотный анализатор, открываю файл с разговорником в Excel.

– Готов!

– Семь тысяч семьсот семьдесят шесть секунд – это «♪♫♪♪♪». Эрид делает один оборот за «♪♫♪♪♪».