Проект "Дружина". Притча о талантах

      Другие варианты наклевывались, но отработать их Невский мог бы только с полной подвижностью и развязанными руками. Точно не сидя на жопе в Комитете.

      Утро седьмого дня, ничем не предвещало каких-либо кардинальных изменений в деятельности. Один из секретарей Ершова слёг с острым аппендицитом, и на его позицию бросили Сергея. Оказавшись лицом к лицу с начальством, Невский понял, что сегодня с него будут драть три шкуры. У руководства явно не сходились карты и планы на личность лично Невского. В оперативной работе он сейчас был бесполезен и вреден. Заброшенные удочки требовали либо времени, либо какой-то импульс. Ну или так положение вещей выглядело по мнению Сергея. Всё это приводило к тому, что годный к службе кадр, мозолил глаза деловому подполковнику, отдел которого был в постоянном кадровом голоде.

      К обеду, подполковник Ершов кипел от злости. Это было видно невооруженным взглядом. Каждый раз, когда он протягивал или брал документы на подпись, он делал это с такой силой, что казалось вот-вот и очередной бланк загорится от трения по столу. Взгляды, которые они кидал на Серёгу, можно было использовать в качестве пособия по бронебойным снарядам. Вершиной недовольства Ершова стал момент непосредственно перед перерывом на обед. В отделе кроме них с Сергеем никого не осталось, Ершов уже запер сейф и ящик стола, когда зазвонил телефон. Четыре звуковых сигнала на дальнем столе, затем на столе у Невского.

      Опер посмотрел на руководителя. У того слегка дернулось веко, как бывает при нервном тике. Сигнал телефона сместился к следующему телефону. Затем ещё к одному. По мере того, как звонки телефона приближались к начальственному кабинету, соскакивая со стола на стол, лицо Ершова медленно багровело. Когда его телефон зазвонил, прежде чем что-либо сделать, подполковник глубоко выдохнул, взяв трубку на вдохе.

      — Подполковник Ершов, оперативное городское сопровождение.

      В трубке что-то затрещало. Семён Арленович побагровел ещё сильнее, хотя, казалось бы, это было невозможно.

      — Понял вас, примем меры.

      Опустив трубку настолько бережно, словно та была сделана из хрусталя Ершов махнул Невскому рукой.

      — Пообедали ебена зар-ррр-аза. Собирайся, у нас проблемы с нейтралами.

      Стараясь пореже опираться на пострадавшую ногу, Сергей направился вслед за матерящимся подполковником. Тот, выговорившись за время пробежки до раздевалки, помог Невскому с бронежилетом и накинул поверх своего спортивную куртку. Невский загрузил в сумку весь свой штатный комплект оружия, дробовик, доведённую до ума ‘ксюху’, два штатных бк, и рассовал по разгрузке остальную снарягу. Спустившись в гараж, Ершов взял бронированный служебный микроавтобус и приказал майору сесть в салон, задёрнув занавески, сделанные из специальной ткани.

      — Меньше шансов что тебя увидят, боец. — Едва ли Ершов горел желанием объяснять свои приказы, но увидев, что Невский намерен пристроится на передний ряд, он отогнал его дальше в салон. — Головой думай, майор! Мы тут всё время под риском наблюдения. Ну поехал фургон и поехал, мало ли поводов. Задержание, реализация, техосмотр. А вот тебя спалят, могут и на уши сесть. Я тебе в телохранители не нанимался, у меня работа есть. Давай, не подставляй дядю, траппер херов.

      — Простите, кто тащ подполковник?

      — Траппер говорю. Охотник. Значит слушай сюда, едем брать Тайбофрога. Помнишь такого по сводкам?

      Невский, прилежно наморщив лоб, порыскал в памяти.

      — Амфибия-гуманоид. Добровольно сдался после убийства государственного таланта. Получил президентское помилование, сейчас нейтральный.

      Ершов махнул рукой, видимо в жесте одобрения.

      — Всё правильно. А теперь слушай полную вводную. Тайбофрог без вопросов убил Стекляруса, дело былое. Сдался сам, тоже было. Кое-кто и из группы Стекляруса и просто из наших городских его за мокруху приговорил, но ты не думай, что он сдался, потому что сдрейфил. Сдался, потому что считал, что так правильно, а это чего-то да стоит. Проблема в том, что он в город вернулся.

      — Почему, товарищ подполковник?

      — Президентское помилование, будь оно в три прогиба вылюблено. По талантам они выпускаются только в секретном виде, так что общественности забыли доложить, что Тайбофрог оправдан.

      Невский подумал, что подполковник умалчивает простую и очевидную причину, по которой помилование скрывают. Под постоянным психологическим давлением, у таланта два пути. Сорваться и пойти в разнос или обратиться за помощью к государственным органам. Ну не считая возможности свалить в наемники за границей, но это подойдет не всем.

      — А как он себе оправдание выбил? Если я правильно помню он же отрицала. Сдаться, сдался, на сотрудничество не пошёл.

      — Отрицалово… — подполковник помолчал, то ли решая что-то с маршрутом, то ли решая стоит ли делиться информацией. — В Африке была большая буча, слышал?

      — Так точно.