Проект «Левитация», или Будь как все

Из-под стеллажа вдруг вылезла пушистая кошка. Прошла мимо Давыдова с Роуз, запрыгнула на колени к профессору, который уже сидел за своим столом, и замурчала, когда он начал её гладить и почёсывать за ухом.

– Тайша, выспалась? – Профессор продолжал её ласкать, а свободной рукой коснулся боковины стола и следующую фразу адресовал опять гостям: – Кстати, обратите внимание, все ножки мебели в моём кабинете раскрашены горизонтальными полосами, видите?

Давыдов с Роуз кивнули.

– Тайша не видит вертикальных полос.

– Что значит – не видит? – переспросил Давыдов.

– Для Тайши окружающий мир имеет только горизонтальные полосы. С рождения её поместили в цилиндр, раскрашенный горизонтальными полосами, и неиспользуемые нейронные связи, отвечающие за различение вертикальных полос, просто не развились[15]. Тайша – плод эксперимента, подтверждающего, что неиспользуемые нейроны не только отмирают, но и не восстанавливаются: прошло уже более семи лет с момента её рождения… Здесь, в кабинете, я ей создал мир, в котором она может безопасно существовать. Наружу она практически не выходит, боится. Там она постоянно бьётся носом о любые вертикальные предметы, о те же деревья, стволы которых её глаза просто не различают.

В раскрытое окно вдруг влетела пара птиц, пронеслась между хозяином кабинета и его гостями и вылетела обратно наружу. Осмолов проводил их взглядом.

– Так же и у людей. Природа такова, – он взмахнул рукой, словно вслед птицам, – что ни один человек не рождается гением, и ни один – дураком. Всё зависит от стимуляции и степени развития головного мозга в решающие годы жизни ребёнка. Отсутствие стимуляции мозга в первые месяцы и годы жизни приводит к необратимому снижению потенциала человека. Это не значит, что после трёх или тридцати трёх лет с человеком не нужно заниматься, но эффект снижается в десятки раз! Как пример, ваш английский, Давыдов. Вы его учили уже взрослым и говорите с акцентом. Попади вы в Новый Свет ребёнком, разговаривали бы, как стопроцентный американец. Дети не учат специально язык, они начинают им пользоваться, потому что все вокруг на нём говорят. Дети – великие имитаторы, они всё повторяют за нами. То есть, всё определяет среда и возможности окружающих.

Осмолов спустил кошку на пол, взял свои экспонаты и понёс их обратно к стеллажу.

– Вы говорите на английском с акцентом, а индийские йоги левитируют с большим трудом, – колбы громко лязгнули о стеклянные полки. – Естественно, это не одно и то же, но суть… – Осмолов потряс указательным пальцем и подошёл к окну.

– Хотите сказать, что помести меня – новорождённого, в общество летающих людей, – не выдержал Давыдов, – то сейчас я слушал бы вас, застыв в полуметре над землёй?

– Именно, – обрадовался Осмолов. Он победно улыбнулся, потёр ладонями друг о друга, словно наслаждаясь, что после его, казалось бы, путанных рассуждений гость сам пришёл к нужному выводу. – Сейчас, – продолжил он, – вы левитацию считаете чем-то экстраординарным, недостижимым, неестественным. Вы на уровне подсознания исключаете для себя лично такую возможность. Препятствует полученный опыт. В подсознании запечатлевается всё произошедшее с человеком. Там регистрируется каждое событие нашей жизни, а также связанные с ним мысли и чувства. Вы знаете о таком заболевании – гипертимезия?

– Чрезмерные воспоминания, сверхвоспоминания? – переспросила Роуз.

– Сверхпамять. Что вы знаете о ней?

– Я только перевела с греческого[16], – ответила Роуз, – учила его в школе.

– Термин «гипертимезия» появился всего пару лет назад[17]

. Это неспособность забывать. Люди, страдающие гипертимезией, помнят абсолютно всё, что случилось с ними в жизни. Некоторые из них – с самого рождения. Цвет первой пелёнки, в которую их завернули, лица акушеров… Это очень интересный феномен, достойный изучения, но для меня он служит только подтверждением того, что и обычные люди ничего не забывают полностью. Даже то, что мы не можем вспомнить, хранится у нас в подсознании. Подсознание вам говорит: левитация невозможна. Почему? Потому что у нас нет такого опыта. Но если бы с рождения вас окружали люди, способные левитировать, если бы вы жили в обществе, где левитация – обыденное явление, участки вашего мозга, отвечающие за левитацию, развились бы естественным путём. Они бы у вас развились, когда вы, копируя родителей, пытались застыть в воздухе, как вы выразились, в полуметре над землёй.

– Вся проблема в том, что такого общества нет.

– А это и есть задача нашего эксперимента – создание такого общества, – Осмолов с улыбкой победителя посмотрел на недоумевающего детектива, – пойдёмте, я познакомлю вас с человеком, который живёт в нём. – Профессор повернулся к девушке, – Роуз, у меня к вам просьба, оставьте ваш зелёный платок здесь.

* * *

– Вы его уже видели, – профессор и гости остановились перед дверью с надписью «Студия», – его зовут Филипп. Ему семь лет, и он уверен, что все люди умеют летать, а он нет, потому что болен, за что и был вместе с другими больными детьми помещён на остров.

– Но мы же не летаем, – возразила Роуз.