Проект "Третий Рим"

Драка уже шла на улице. Дмитрий еще издали увидел Григория, окруженного стаей озлобленных молодчиков. Станичник отмахивался от них, как мог. Рубаха на нем была изодрана в клочья, левый глаз заливала кровь, стекающая из разорванной брови. Он бы, наверное, уже давно упал, если бы не Спас, который поддерживал в нем силы и помогал отражать напор наглецов. Дмитрий вклинился в эту кучу, расшвыривая молокососов, как щенят, в разные стороны.

Лесорубы, все трое, побежали выручать Геннадия, который уже осел на колени, зажатый озверелыми бандитами у стены корчмы. Заметив, что потасовка усилилась, те из друзей молодчиков, кто еще оставались в заведении, выскочили на улицу, с шумом и криками ввязываясь в драку.

Схватив мобильный телефон, Марина спешно вызывала полицию. Дмитрий отбросил нескольких подвыпивших парней, ринувшихся на него с кулаками. Один из них замахнулся стулом, и тут же после «крыла сокола» в солнечное сплетение влип в стену и согнулся, хватая ртом воздух. Стул отлетел к дороге. Боковым зрением Дмитрий видел, что дела у Генки пошли лучше, тройка лесорубов смогла утихомирить ораву бесчинствующих хулиганов. Григорий, ощутив подмогу, тоже воспрянул духом и держался молодцом. Одинов прорывался к нему на помощь и вроде бы уже проложил дорогу. Но тут на него пошел еще один из недорослей, метя левым кулаком прямо в лицо.

Дмитрий подался всем корпусом влево, сделал незаметный шаг, уходя от удара. И, быстро развернувшись в витке, вонзил ребро левой ладони в ухо противнику. Оглушенный молодчик согнулся от боли, а Дмитрий, продолжая стремительное вращение на ноге, резко ударил его, но уже правой рукой, по затылку. Прием назывался «Цяньмэньпи даофа улэй». Поскольку при драке вполне могли присутствовать посторонние наблюдатели, да и убивать кого- то было крайне не желательно, Дмитрий решил минимально использовать технику Спаса и работать в системе пигуацюань — одного из лучших видов реального боя, разработанного в китайском ушу.

Вырубленный противник повалился ничком на тротуар. Между тем на Григория вновь налетела свора бандитов, как стая голодных гиен на подранка, чтобы рвать и кусать более слабого. Дмитрий ринулся к нему на помощь. И почувствовал спиной, что его нагоняет враг, чтобы всадить в спину нож. Круто развернувшись вправо, Дмитрий с размаху, как крылом мельницы, рубанул нападающего по голове. И, завершив вращение, пока тот был в шоке, ударил правым кулаком по его руке- нож со звоном упал на асфальт. И тут же, снизу вверх, к затылку, врезал другой рукой по напряженной шее. Этот фрагмент боя назывался «Бэйши даофа улэй», что было, пожалуй, даже легче выговорить, чем название первого приема. Противник рухнул на асфальт, взбрыкнув ногами.

Боб, а вместе с ним и его товарищи, расчищали путь к Григорию с противоположной стороны. Обретя второе дыхание, Генка уложил кого- то из вновь прибывших на место сшибки и, используя стену корчмы как прикрытие сзади, продвигался к Дмитрию. Перевес россиян и лесорубов становился все ощутимее.

С утробным воем сирены подъехала полицейская машина, из которой повыпрыгивали, как мячики, накаченные парни с резиновыми дубинками и табельным оружием в руках. Но странное дело — за несколько минут до их появления вся свора гиен рассосалась неведомо куда, утащив с поля боя своих поверженных и заметно поврежденных собратьев. Полицейским достались лишь случайно втянутые в драку люди, тройка лесорубов и россияне, — одним словом, потерпевшие, а не зачинщики.

— Это я вызвала полицию, — заступилась за Дмитрия и его друзей Марина. — На них напали бандиты! Мои слова могут подтвердить хотя бы вот эти люди, — она указала на лесорубов, и те наперебой зашумели, рассказывая о случившемся.

Потом за всех стал говорить Боб, по порядку и в деталях сообщив стражам порядка все, что знал. Строгий полицейский, изобразив кислую мину на лице, попросил Дмитрия и его товарищей предъявить документы. Между тем Марина связалась по мобильному телефону с руководителем российской группы ученых, Добромиром, и тот вступил в пространные объяснения со старшим патрульной службы.

Проверив документы и не найдя ничего подозрительного, полицейские пошли осматривать машину, на которой приехали к корчме Генка с Григорием. Порывшись под сиденьями, один из копов вытащил спортивную сумку, из которой извлек сначала деревянную рукоять, затем сплетенные в «косу» сыромятные полоски крепкой кожи со странным предметом на конце.

— Что это? — спросил он у Дмитрия, показывая на плеть.

— Поводок для выгула любимой собаки, — не моргнув глазом, ответил он.

Повертев плеть и палку в руках, полицейский, наверное, что- то сообразил, потому что стал прилаживать их вместе, пытаясь соединить. С третьей попытки у него получилось, и «палка» с «поводком» превратилась в нагайку.

Полицейский хмыкнул.

— Это же холодное оружие!