Тяжело дыша, я замер. Вот придурок, знал ведь, что нужно сдержаться. Наверняка же у Влады все внутри болит, а я опять лезу со стояком, как подросток неуемный. Но твою же мать! Борясь с разочарованием, чуть прикусил кончики пальцев Влады и, отстранившись, сел на задницу, вытягивая ноги. Тут же остро захотелось прикрыться, чтобы не ощущать себя уж полным идиотом и мудаком с торчащим как гребаная свечка прибором.
– Извини, – попытался улыбнуться, но вышла кислая гримаса. – Я вчера был слишком грубым? Обычно я не такой чурбан, ну, по крайней мере, во всем, что касается заботы о…
– Заткнись! – резковатые черты лица Влады, кажется, еще больше обострились, и не было и намека на улыбку. – Ты сел не туда! Но, в принципе, совершенно наплевать.
Соскользнув ко мне на пол, Влада встала на колени надо мной и, обхватив ствол, потерла свою мокрую плоть головкой. Меня прострелило так, что только спазм в горле не позволил заорать. Я целую вечность не позволял даже приблизиться своему неупакованному члену к женскому влагалищу. Не важно, в чем меня пытались убедить. Но Владе оказалось достаточно просто вчера шепнуть мне о таблетках, и я, кажется, тут же забыл о том, что на свете вообще существуют презервативы. Знаю, я псих и придурок, но кому какое до этого дело, когда ее влага на моем члене ощущалась так охренительно.
– Не извиняйся за то, что хочешь меня, – ломким голосом прошептала она, коротко прихватывая мои губы своими. – Никогда!
Шевельнув бедрами, она чуть опустилась, впуская меня в горячую тесноту своего тела совсем немного. Обхватив мой затылок, стала целовать жадно и бесстыдно, превращая контакт наших ртов в полноценный секс, при этом не двигаясь внизу, очевидно, собираясь медленно убить меня или заставить умолять, выпрашивая принять каждый новый сантиметр. А я ведь попрошу, не гордый.
– Сядь уже на него к хренам, жестокая ты женщина! – жестко стиснув ягодицу Влады здоровой рукой, толкнулся бедрами вверх и прикусил ее подбородок.
И это чрезвычайно вежливая просьба, учитывая мое состояние. Просил – получи. Влада опустилась резко, сразу до конца и порочного шлепка плоти об плоть. Мой позвоночник выгнуло, и я просто рухнул под ней на спину, сдавленно матерясь и пялясь в потолок на миг ослепшими глазами. Но это не замедлило и не остановило Владу. Она снова и снова поднималась и резко опускала свои бедра на меня. Молча, без единого стона, шумно и яростно выдыхая сквозь сжатые зубы и не сводя глаз с моего искаженного наслаждением лица. Я балансировал на грани, едва она начала. Эта ее безмолвность, за которой скрывалась свирепая страстность, взрывала мне мозг. А когда ее внутренние мышцы затрепетали, делая тугой захват ее тела просто уже невыносимым, я понял, что больше просто не могу.
– Влада, сейчас! – Фиг его знает, умолял я или приказывал, но это сработало.
Влада выгнулась дугой, запрокидывая голову, и издала наконец тот самый тихий, долгий, выворачивающий душу стон, что добил меня вчера и мгновенно освободил сейчас. Я хрипел и трясся под ней, кончая так, что, наверное, после этого во мне не должно было остаться ни капли жидкости.
***