Профессия

         Мне хочется спросить, есть ли у нее красное платье. Это что-то из «Матрицы» – не я придумал эту девушку. На самом деле, она одета в капри и свитер каких-то темно-синих тонов. В офисе, для коллег, она вовсе не стремиться быть шикарной женщиной. Но я видел у Генки ее фото на приемах, ее фото в дорогих ночных клубах, ее фото с нужными людьми в нужном месте в нужное время. И меня очень интересует, что же ее привело на путь Маты Хари – интересует намного больше, чем причины худышки Леди Х встревать в любую пальбу на дороге. 

         Вопрос об алом платье стоит на повестке дня в моей голове. Наконец, появляется Босс. Жмем руки. Но ладошку Ирины Генка подносит к губам.

– Ты не выспалась?

– Все отлично, – отрезает она.

         Он скользит по ее лицу холодным взглядом. Она спешит открыть свой ежедневник.

– Итак, дело, которое на нас свалилось, в общих чертах, наверное, известно каждому. Речь идет об убийстве Прохорова.

         Киреев кивает бородой и что-то черкает в блокнот. Все молчат.

– Мне ничего не известно, – говорю я.

– В прошлый понедельник был убит бизнесмен Прохоров, Виталий Владимирович, – повторяет для дебилов в моем лице Босс. – Обстоятельства следующие:  в восемь вечера Прохоров и его друг – Олег Валентинович Сотник, вышли из ресторана «Кара-Кум» и направились в сторону автомобилей, припаркованных перед заведением. Оба подошли к машине Сотника (черная «тойота прадо»), еще о чем-то говорили, когда из авто, проезжающего мимо, открыли огонь. Машина не остановилась. В результате огнестрельного ранения в грудь и живот Прохоров скончался на месте. Сотник был ранен, сейчас находится в больнице, угрозы для его жизни нет. Милиция, прибывшая на место преступления, обнаружила шестнадцать гильз от автомата Калашникова калибра пять-сорок пять миллиметра. По факту убийства возбуждено уголовное дело. Следствие рассматривает различные версии, приоритетная – на почве личных неприязненных отношений.

– К кому? – интересуюсь я снова.

– К Прохорову.

– А чем он занимался вообще?

– Строительный бизнес, целиком легальный. Профессиональная деятельность вне подозрений.

– И кто обратился к нам с этим? – спрашивает Ирина.

– Его жена – Прохорова Ольга Николаевна, вдова то есть. Ему было тридцать четыре года, остался сынишка шести лет. Она не верит, что милиции это по силам. Заказное, наглое убийство.

– А кто этот Сотник? – спрашиваю я снова.  

– А Сотник – менее известный, но тоже довольно успешный бизнесмен. Тридцать девять лет от роду, директор «Tetnet» – софтвеерной компании: Интернет, программное обеспечение, ничего в этом не понимаю, но Рома разберется.

– Но если Прохоров был убит случайно, а заказ был направлен на Сотника, – Кир чешет бороду.

– Да, в том то и дело, – кивает Генка. – Это не очень простое дело. Как бы двойная работа, я понимаю. Поэтому сделаем так. Илья и Ирина – возьмутся за Сотника, поговорят по душам и покопаются в его делах. Рома проверит его бизнес. АлВас разберется в связях убитого Прохорова – были ли там «неприязненные мотивы». Это пока предварительно. На эту предварительность – два дня. Послезавтра утром обменяемся информацией и будем думать дальше.

         Совещание окончено. Радует только то, что я попал в команду с Ириной, а не с бородатым Киром. О выжившем Сотнике у меня нет никаких мыслей.

– А почему он до сих пор в больнице? – спрашиваю я у Генки.

– А почему бы ему там и не быть? Что-то повреждено там серьезно, ключица пробита что ли. На месте разберетесь.

         АлВас косится на меня подозрительно. Подозревает в дилетантизме – не иначе. Ирина захлопывает блокнот.

– Свободны?

         И я думаю о том, чем будет заниматься сам Генка. Не иначе, как продолжать задушевные беседы с вдовой Прохорова...

         Мы выходим из офиса, Ирина запахивает куртку и ежится.

– Да где же весна эта?

         Идет к моей машине.

– Сама не водишь?

– Вожу, но не на работе. Я нервная, а повсюду пробки и посты. Откуда ты приехал?

         Очень глупый вопрос. Очень.

– Я в Москве, значит, я москвич.

– Ясно. Что думаешь по Сотнику?

– Ничего не думаю. Сейчас пообщаемся. То есть... ты пообщаешься, прольешь бальзам на его израненную... ключицу.

– Шутник ты однако, – она улыбается. – Ты легкий человек, мне кажется. Никифоров сказал, ты профи.

– У меня было свое бюро... в Киеве.

– В Киеве? Ясно. И что там?

– Тоже зима.

– А в бюро?

– Надоело. Здесь больше драйва.

– Драйва? Так ты это называешь? Ну, возможно, – она усмехается.

– А ты?

– Что?

– Почему в «Спартаке»? 

         Она не отвечает. И я вдруг совсем иначе вижу ее грустное, бледное лицо, обрамленное светлыми волосами. И вопросы о красном платье отпадают сами собой. Можно было догадаться...

– Ясно, – повторяю я за ней.