Профессия за тридевять парсеков

К моему удивлению, сперва мы действительно заглянули в прачечную. На «Фибрре» она была скрыта многочисленными коридорами, а здесь уютно расположилась чуть ли не в центре большой площадки в конце каютной анфилады.

Запах там стоял невообразимый! Я заподозрила, что где-то под вереницей стиральных автоматов пираты прячут трупы. Если и в нашей такие миазмы, то неудивительно, что конструктор счел нужным ее скрыть. Лучше бросить грязные шмотки в индивидуальный приемщик, расположенный в каюте, и терпеливо дождаться возврата постиранного белья, чем каждый раз вдыхать дивный букет чужих носков и подмышек.

– А что ты хотела? Тридцать два мужика в экипаже, – развел руками Фил. – Вернее, уже тридцать. Раздевайся!

– Второе ухо откушу, – мрачно посулила я, пятясь назад.

Вместо ответа пиратский капитан вытащил какие-то тряпки и комком швырнул их мне. Джинсы и футболка, даже, вроде бы, женские.

– Зачем?

– Миковская форма вызывает желание пристрелить ее обладателя. И если в собственной выдержке я не сомневаюсь, то за ребят не поручусь.

Я брезгливо понюхала предложенную одежду, но ощутила только запах порошка. Наверное, свежевыстиранная. Вздохнув, потянула застежку комбинезона, поймала на себе заинтригованный взгляд и спохватилась:

– Отвернись!

– Может, мне еще себя оглушить сразу, чтоб ты не мучилась выбором предмета потяжелее? – Фил демонстративно присел на ближайший автомат и скрестил руки.

Упрямый гад!

Плюнув, я повернулась к нему спиной и быстренько переоделась. Вряд ли он увидит что-нибудь новенькое в женской анатомии, да и я не девочка, чтобы тут от смущения рыдать. Ничего, придет время, за все поквитаюсь! Получит и за это, и за джампер, и особенно – за Веника!

Одежда, видимо, принадлежала Людочке. Брюки были мне коротки, а футболка велика в груди. Комбинезон Фил отобрал и бросил в утилизатор. Прощай, последняя связь с «Фибррой»! Аж ручкой вслед помахать охота.

– Фил… То есть, Сергей, – быстро поправилась я, стараясь не отставать. Пират уверенно шел по коридору, направляясь в противоположный его конец. – Где твои хваленые наемники? Почему никого не видно?

– В отпуске, – лаконично ответил он, не удостоив меня даже взглядом.

– И спирит?

Не хотелось бы снова встретиться с Морфом… А хотя почему бы и нет? Лишь бы распознать вовремя, а там – задушу голыми руками!

– Ага. В вечном.

– О-о! – так искренне обрадовалась я, что пират недоуменно оглянулся. – Надеюсь, ему было больно перед смертью!

– Откуда кровожадность? Он и тебе успел нервишки подпортить?

– Он моего друга убил, – холодно проинформировала я. – По твоей указке, между прочим!

Фил молча дошел до дверей и только потом ответил:

– Я его об этом не просил. Он должен был найти фрагмент и, не поднимая шумихи, принести его мне. Поверь, мне его выкрутасы никакого удовольствия не доставили. И хватит обвинять меня во всех смертных грехах! Говорил же, мне плевать, что ты там обо мне думаешь. Мне нужен только терральтер, цель оправдывает средства. А теперь заткнись, пока не скормил тебя гипадерам!

– Было бы плевать – молчал бы.

Вроде сказала тихо, но Сергей услышал и в качестве предупреждения с силой хлопнул по панели доступа. Как я ни пыталась храбриться, все равно вздрогнула.

После освещенного коридора погруженная в темноту каюта казалась шахтой в подземной пещере. Только энерпульт впереди лампочками мерцал. Я шагнула внутрь, размышляя, почему «Армада» саботирует собственного капитана, и через секунду с воплем выскочила обратно. Фил выбежать не успел: из угла чернильным росчерком взметнулись два сгустка мрака и, рыча, повалили его на пол.

– Мама! – громко объявила я о своем присутствии, сообразив, что это те самые плотоядные звери. Судя по всему, одной жертвы им показалось мало, и они проявили незаурядный гастрономический интерес к капитану «Армады».

Сергей забился в предсмертных конвульсиях, силясь сбросить с себя две черные туши и издавая хриплый кашель и стоны. Смотреть на это было жутко. Не успев сообразить, что творю, я кинулась вперед и замахала руками.

– Фу! Пошли прочь! Плохие! Плохие гипадуры!

– Ааах-ха, – простонал заживо пожираемый и схватился за живот, где только что была когтистая лапа.

Зверюги присели от неожиданности и, переглянувшись, сменили тональность рычания так, что даже меня пробрало. Я живо вспомнила самых злобных представителей фауны, которые перепадали мне за прошедшие полгода, и еле заглушила порыв малодушно смыться.

– Ну-ка живо в клетку! – властно зашипела я, одной рукой подпирая бок, а второй указывая зарвавшимся хищникам рандомно выбранное направление.

Сергей застонал особенно жалобно и закрыл лицо руками. Животные очумело разглядывали неожиданную воспитательницу, не двигаясь с места, но истязать поверженное тело все-таки прекратили.

Агрессивные звери мне попадались редко, зато метко, а уж куснуть доверчиво подставленный палец норовил каждый второй. И это я еще молчу про обильно выделяемую слизь, стреляющие нечистотами бородавки и прочие гадости, регулярно проверяющие мои нервы на прочность.