Профессионалы

Строили лодку не просто долго, а очень долго – целых двадцать лет. И вложили в неё очень много новых разработок. Ну и старых, конечно, долго лежащих про запас, а теперь вытащенных на белый свет и оперативно модернизированных. В результате получилась конфетка. Маленькая такая конфетка, подводным водоизмещением в 13 800 тонн (почти в полтора раза больше, чем у американского ракетного крейсера «Нормандия», мчащегося тридцатиузловым ходом ей навстречу).

ПЛАРК – это тоже ракетный крейсер, но только подводный и атомный. Причём очень хорошо вооружённый. В наклонных пусковых установках, расположенных по бортам атомохода, ждут своего часа тридцать две тяжёлые противокорабельные крылатых ракеты. Обычно их двадцать четыре. Но в этот раз, в связи с осложнением международной обстановки, командование распорядилось загрузить полный боекомплект (по четыре в каждую шахту). Десять торпедных аппаратов способны выпустить не только торпеды, но и «Калибры» в противолодочном исполнении. Не менее грозным оружием являются самые совершенные в мире торпеды «Физик-2», запас которых может достигать тридцати штук.

Находясь в подводном положении, крейсер почти ничего не видит вокруг, но очень хорошо слышит. Всю носовую часть корпуса «Северодвинска» занимает антенна гидроакустического комплекса «Иртыш-Амфора-Ясень», позволяющая услышать шумы винтов авианосца и сопровождающих его скоростных кораблей за двести сорок километров. При спокойном море, разумеется. С подводными лодками, обладающими на два порядка меньшей шумностью, дело обстоит куда сложнее, но даже малошумную «Вирджинию» при удачном стечении обстоятельств «Северодвинск» может запеленговать за девятнадцать километров.

Просто засечь корабль или подводную лодку недостаточно. Надо ещё и идентифицировать противника. Для этого у «Северодвинска» имеется электронная библиотека акустических данных «Аякс-М».

Выйдя в район позиционирования, подводный крейсер завис на сорокаметровой глубине, чутко вслушиваясь в океан. Близко к поверхности, конечно. Раньше, когда в авиакрылья авианосцев входили противолодочные самолёты, капитан первого ранга Митин точно не решился бы на подобное. Но теперь риск был оправдан. На такой глубине лучше слышно всё, что происходит на поверхности. Ниже, под слоем воды с другой степенью солёности, играющим роль отражателя звуковых волн, зона «обзора» у гидроакустиков станет существенно меньше, и лодка может не заметить проходящую мимо неё авианосную группу.

Ожидание продлилось несколько часов. Только к вечеру из БЧ-7 поступил доклад:

– С направления на юго-юго-восток слышны множественные шумы надводных кораблей. Дистанция девятьсот кабельтовых, пеленг меняется незначительно.

– Доклад принят, молодцы, жду идентификацию целей.

– Боевая тревога, – скомандовал Митин по общекорабельной связи. Старпом включил непрерывный сигнал ревуна.

Подводный крейсер не шелохнулся, но весь его экипаж мгновенно пришёл в движение. Подводники взлетали и скатывались вниз по межпалубным лестницам, ужами проскальзывали в люки, задраивали их, поворачивая ручки кремальер, докладывали о готовности. Каждый занимал своё место по боевому расписанию.

Дождавшись последнего доклада, каперанг вызвал в центральный пост командиров БЧ-2 и БЧ-3 (ракетчика и торпедиста).

– Товарищи офицеры, – обратился он к присутствующим в центральном посту, когда все расселись. – Установлен акустический контакт с ударной авианосной группой противника. Численный состав предположительно авианосец и пять надводных кораблей сопровождения. По идее, их должны сопровождать не менее двух многоцелевых АПЛ, но конкретными данными об этом я пока не располагаю. Ждём доклада БЧ-7.

– Не услышат их акустики на таком расстоянии, – подал голос старпом.

– Это и ежу понятно, – отреагировал Митин. – Будем исходить из предположения, что они есть. Слушаю ваши предложения.

Традиционно, первым высказался младший – капитан-лейтенант Фёдоров, под началом которого находилась ракетно-артиллерийская часть:

– Предлагаю не отвлекаться на подводные лодки и, пользуясь фактором внезапности, атаковать авианосец ракетами. Старт групповой. Весь боезапас крылатых ракет в одном залпе. Задачу группе поставлю стандартную: первоочередная цель – авианосец, дальше корабли сопровождения по степени значимости. У меня в наличии двадцать четыре «Оникса», из них два со спецзарядами, и восемь противокорабельных «Калибров». Один из «Ониксов» отправляем вверх, но не сразу, пусть отойдёт на пару десятков миль, чтобы не выдать наше местоположение. Все остальные, включая оба в специальном исполнении, пойдут низом. Потом сразу ныряем метров на четыреста, потихоньку идём на сближение и слушаем.

– Поддерживаю, – принял эстафету командир БЧ-3 капитан третьего ранга Чернега. – Но полным залпом мы ещё никогда не стреляли. Могут возникнуть проблемы. Считаю, что залп надо поделить как минимум на две части, чтобы мы успели отдифферентоваться. Иначе нас на поверхность выкинет. Нужна пауза хотя бы секунд в тридцать. А ещё лучше по восемь стрелять. Так привычнее.