Профессорская дружка

Василиск поднял руку, останавливая мои возражения:

– Принцип запуска всего представления мне известен. Соедините оставшиеся узлы и можете забрать ее домой до самого бала.

– Нет! Так не…

Мне уверенно закрыли рот ладонью, и распоясавшийся и невесть что возомнивший о себе маг-опекун заявил:

– Так и сделаем и по ее магсету все сверим. – Взгляд на меня и успокаивающее: – Обещаю дальше нужной страницы твой дневник не листать. – Прищурился и сделал то, что по достоинству оценила бы моя тетя Рус – поставил условие: – Если ты тихо посидишь вон там. Да?

Он отнял руку от моего лица и указал направление, но вопреки его ожиданиям, да и моим собственным, я и слова не произнесла, а лишь неловко покачнулась.

Что-то тут не так! Где искорки моего резерва?!

Дейр предотвратил мое повторное падение, приобняв за плечи.

– Все, я понял. Возражений не последует, и привязывать тебя к скамейке нужды нет. – Он заправил за мое ушко локон, вновь вызвав разряды молний, и сказал: – Пошли.

Пойти не получилось. Ему пришлось поднять меня на руки и понести, люто ругая мою беспечность и растрату сил. А меня это нисколько не покоробило, так как слова стихийника едва пробивались сквозь звучащий в моей голове вальс «Пробуждение незабудки».

Расположив меня со всеми удобствами и своим сюртуком под головой, девятый на целых двадцать минут ушел. Оставил на лавочке одну без тепла, без музыки, без запаха синего цветка с хорошей памятью. И в расстройстве я не сразу заметила, как задремала, погрузившись в странное видение с темными тенями, похищением и поспешным обручением, таким реальным и таким невероятным…

Глава 24

Очнулась в спальне Дейра среди десятка подушек, одетая все так же в платье студиоза и укрытая тонким пледом по самый подбородок. Судя по времени на каминных часах, до бала в честь праздника всех влюбленных оставался еще целый час. Какое счастье! А я так боялась не успеть на свое первое официальное маг-представление и момент, когда Ганс во всем признается Эви. Вспомнив снившиеся ужасы, невольно усмехнулась и потерла глаза. Удивительно, как мое многодневное обостренное чувство опасности вылилось в один кошмарный сон с множеством событий. И я в нем так волновалась за себя и за Дейра и… кажется, призналась, что люблю его.

От воспоминаний губы начало покалывать, а по спине скользнул холодок, на этот раз абсолютно не мерзкий, а очень даже приятный. Всевышний, какая нелепость!

– Чему улыбаешься? – Стихийник вошел в спальню, неся в руках поднос, заставленный едой.

– Сон приснился страшный.

– Страшный… – Опустив поднос на столик рядом со мной, маг застыл на несколько мгновений и хитро улыбнулся. – И что тебе приснилось?

Он протянул мне вилку и салфетку, поближе поставил стакан воды и сел рядом со мной. Надо заметить, в непростительной близости, словно бы чуть приобнимая одной рукой и второй предлагая мне тарелку с салатом и форелью. А я вопреки всем правилам приличия не стала спорить и отодвигаться; проглотив несколько кусочков рыбы, призналась:

– Как ни странно, сновидение началось, как только я опустилась на скамью в королевской оранжерее. И знаешь, ко мне сразу же потянулись чьи-то грубые руки, а затем наступила тьма. Вначале она была сухой, затем мокрой, после мерзлой и под конец дурно пахнущей.

– Интригующее начало… – Дейр подал мне следующую тарелку с тонко нарезанными лимонами и клубникой. – Возьми хоть кусочек и рассказывай, что там было с вонью… Тебя случаем не в старые пыточные завели?

– Что? Ой, нет-нет! Данный эпитет касался отнюдь не запаха, – смущенно повела плечом. – Я очнулась прикованной к креслу в подвале старого замка под лязг тяжело отворившейся металлической двери. И там на свету стояли трое…

– Трое, значит, понятно… – девятый отобрал у меня фруктовую тарелку и дал на этот раз маленькую пиалу с салатом. Подождал, пока я съем немного, спросил: – Кто там был помимо… кхм, то есть… и кто о чем говорил?

– Не поверишь! Мне приснился Гадарт Великий, его щуплый ученый и мужчина с темной кожей и глазами, как у совы.

– Оборотень из клана Зрячих, – хмуро произнес стихийник, и я не стала спорить с ним.

– Возможно. И вот он заявил, что меня поймали без особых проблем и хорошо запутали след.

– Сломали твой переходник, а сумку подкинули в дом. – Нахмурившийся девятый подал мне стакан с водой. Я покорно сделала несколько глотков и вспомнила:

– Не знаю, но шарфик, знак факультета, оставили! О чем вскоре пожалели.

И я словно бы опять вернулась в то ужасное мгновение… Ощутила холодное дыхание каменных стен, свою беспомощность и чужое довольство собой.

«Мы сняли с нее все остаточные заклинания и разбили двойственные маяки на прикосновение. Под вопросом осталось только это». И желтоглазый незнакомец, скрытый черным плащом с ног до головы, выудил из кармана мой шарфик воздушника.