Прогнозы постбольшевистского устройства России в эмигрантской историографии (20–30-е гг. XX в.)

Демократический строй европейских государств делает выносимым и терпимым партийный режим благодаря той поправке, что партия ограничивается другими партиями, получает власть на срок и зависит в конце концов от народного голосования. В России поправка эта уничтожена была в тот момент, когда коммунисты, оставаясь одною из партий, загнали в подполье все другие партии. Партийный режим стал таким образом бессрочным, и Россия на неопределенное время отдана во власть коммунистического опыта. Это обнаруживает всю нежизненность партийного режима на европейский образец и делает его невыносимым и нестерпимым. Кроме всего этого, коммунистическая партия, как мы видели, покрывает еще себя именем рабочего класса, диктатуру которого она будто бы проводит. Но если бы даже действительно коммунистическая партия проводила диктатуру рабочих, а не свою диктатуру, то и тогда бы нельзя было причислить современное советское государство к правильным формам государственного устройства. Там, где класс правит, соблюдая только свои интересы, он становится настоящим деспотом. Известное утверждение, что интересы рабочего класса совпадают с интересами всего народа, и что поэтому пролетарская диктатура не есть деспотия, является простой, лишенной серьезного значения отговоркой. Серьезно никак нельзя утверждать, что, например, интересы городского рабочего и крестьянина всегда совпадают, хотя крестьянин принадлежит к тому же «народу», что и рабочий. И если рабочая диктатура властвует только по своим классовым интересам, она постоянно может впадать в конфликт с деревней и может обратиться в чистую деспотию над деревней. Если же рабочая диктатура преследует «общие» рабоче-крестьянские интересы, то тем самым она перестает быть классовой. Она кладет на плечи свои те «нейтральные» функции, которые призвана нести каждая правильно построенная государственная власть. Однако в советском государстве фактически вовсе не властвует рабочий класс, а деклассированная интеллигенция очень разнообразного национального состава, объявившая себя хранительницей интересов пролетариата. Эгоистическая и себялюбивая диктатура такой интеллигенции еще хуже, чем диктатура класса, ибо она вырождается в диктатуру наихудшей бюрократии.

Существование советской правящей группы в изображенных нами свойствах, то есть постольку, поскольку она является партией в европейском смысле и притом с ложною и вредною коммунистической идеологией, совершенно несовместимо с каким-либо нормальным государственным порядком. Чтобы правящая группа советского государства стала действительно социальной его опорой, для этого ей необходимо утратить характер политической партии в современном и европейском смысле этого слова. Из партии, единственное стремление которой сводится к временному или длительному захвату власти и притом при нормальных условиях, умеряемому давлением других партий, она должна превратиться в союз лиц, согласных служить государству, защищать его интересы и помогать его целям. Всякая партия притязает на власть, а этот союз, о котором мы говорили, должен притязать на жертву. В старых монархиях существовали люди, именующие себя государевыми слугами, теперь должны быть слуги государства. Цели группы не в организации камарильи, а в организации людей, способных нести государственную работу, и в предоставлении таких людей в помощь действительному правительству. Группу эту поэтому следует называть «правящей» преимущественно потому, что она составляет социальный фундамент государственной власти, подготовляет и дает людей, которые могут править. Править же в государстве должны те официальные органы, которые по конституции несут власть. Названная группа не замещает государства, но подготовляет пригодный государственный материал, развивает самодеятельность народа, способствует проявлению политической инициативы и тем самым посредственно двигает государством. Но вместе с тем она сама должна являться мощною дисциплинированной организацией, не остающейся только на поверхности общества в виде образованного класса, а проникать и до низов его. Само собою разумеется, что такая группа должна быть хранительницей нейтральных задач государства, и, следовательно, она не может иметь классовую окраску. Не класс, а народ в целом, нация с ее политическими идеалами, с ее пониманием политической правды – вот кого должна эта группа представлять. Отсюда видно, чем группа эта должна отличаться от ныне правящей в России коммунистической партии. Прежде всего это – национальная группа, вдохновленная солидарными интересами всего общественного целого; затем это – группа, составленная по чисто внутренним государственно-идеологическим и моральным признакам, – группа тех, которые хотят и умеют быть нравственно лучшими. Принцип такой группы – не внешняя принадлежность к классу, но часто корпоративная идея чести, честности, ответственности, самопожертвования и солидарности.