Прогнозы постбольшевистского устройства России в эмигрантской историографии (20–30-е гг. XX в.)

Мы переходим, таким образом, к идее демократии опосредствованной, которая по существу дела является политической формой, реально привившейся в жизни благодаря ее удобству и осуществимости. Народ может управляться не сам, а посредством депутатов. Сторонники западных демократических учений часто стараются, как мы уже говорили выше, создать фикцию, согласно которой выходит, что управляемый через депутатов народ как бы самоуправляется. Для оправдания этой фикции утверждали, что собрания депутатов являются как бы народом в миниатюре. Однако все эти образы и сравнения не обладают ровно никакой реальностью. Собрания депутатов в действительности являются не миниатюрной копией народа, а тем правящим властным органом, который стоит во главе демократического государства. Поэтому совершенно правильно говорить о диктатуре парламента в демократиях европейского типа, только всегда нужно помнить отличия этой диктатуры от других, сходных политических форм. Прежде всего – и это самое главное – диктатура парламентских депутатов есть диктатура людей, которые попали в правящую группу после избирательной борьбы, после известного всенародного состязания. Этим диктатура парламента отличается от диктатуры старой родовой аристократии или от диктатуры назначенной абсолютным монархом бюрократический группы, «служилого сословия». Родовая аристократия существует в силу исторических преимуществ, по действующему праву, не сменяема; бюрократия подобрана волею монарха, назначена его односторонним актом и без монарха не сменяема также. Властное первенство парламентское создалось, напротив, в силу личной конкуренции: происходила избирательная борьба, кандидаты дебютировали перед народом, народ оценивал того или другого – и остановился на тех, кто ему казался лучшим. И с другой стороны, и аристократия, и старая бюрократия безответственны, парламентские же депутаты ответственны уже прежде всего тем, что их всегда могут забаллотировать на следующих выборах. Член демократического правительства должен так или иначе показать свою способность и свое умение управлять. Во всем этом проявляется некоторое неоспоримое преимущество демократической правящей группы. Хотя народ и не всегда умеет выбирать лучших, однако умеет ли всегда выбирать их монарх и лучшие ли непременно те, кто считается уже лучшим по роду? В данном случае у демократии и других политических форм преимущества и недостатки, так сказать, одинаковые. Но демократия бесспорно лучше аристократии и абсолютной монархии в том смысле, что она отрицает личный режим и создает условия для оценки правящих по признакам чисто объективным. Личная симпатия или личная принадлежность к роду могут быть единственными критериями для оценки правящего в монархии. Самый неспособный министр может таким образом существовать, если родовит и угоден. А в демократии принципиально, по крайней мере, такой случай невозможен. Демократические власти должны завоевать себе симпатии борьбой и работой. Не отрицаем, что в этой борьбе могут быть применяемы и нечистые средства, однако это не есть возражение по существу. Нечистыми средствами можно исказить каждый институт, даже самый совершенный. Мы же говорили здесь о принципах. И принципы конкуренции и ответственности составляют принцип первостепенной важности для будущих судеб России.

Старая царская Россия была государством бюрократическим, в котором это начало «конкуренции и подбора» всего менее находило применение. Хороша ли, худа ли была царская бюрократия, это другой вопрос, но сейчас она является разбитой и уничтоженной. Советское правительство породило собственную, коммунистическую бюрократию, которая большими достоинствами также не отличается. В настоящее время особенно важно для России привлечь к управлению государством широкие народные круги, чтобы выработать из них способных и деятельных лиц, могущих хорошо двигать государственную машину. Нужно помнить, что когда кончится коммунистическая диктатура, у любого будущего правительства не будет рабочей силы, не будет исполнителей и руководителей – их негде достать, помимо обращения к народным массам. Поэтому тот принцип опосредствованной демократии, который мы встречаем в советском государстве, является принципом первостепенной важности для будущих судеб России.