Программа замещения

Через некоторое время в столовой зажегся голубой свет над большим столом, заиграла переливами хрустальная сахарница, зазвенели чайные ложки в сервизных чашках, и потянулись друг к другу руки – крепкие мужские и изящные женские.

* * *

Филипп всегда звонил другу перед походом на фитнес, еще раз обговорить время, узнать, как там его «ничего», и перекинуться «двумя словами» по работе. В этот раз мобильный звонил долго, затем громко щелкнул, и друг появился на экране со всклокоченной челкой.

– Чего тебе надобно, с-сстарче? – зевая, спросил он Филю и заморгал близорукими глазами.

– Ну, ты здоро-ов дрыхнуть! – подколол в ответ Филипп и весело продолжил: – Ладно. Как там с переездом? Удалось? – и, не дожидаясь ответа, предложил. – Идем после работы «отожмем» или?.. – так называли оба свои занятия в фитнес-студии.

– П-пока не знаю, дружище! Тут у м-меня с Алинкой неладно. Пос-смотрим, как будет. Я уже в-встаю. Молодец, что раз-збудил! На работе договорим! – бросил он коротко.

– Мне передали, что ты с шефом поругался? Опять правду-матку рубил?! – успел вставить пару слов Филипп. – А промолчать слабо было?

– Слаб-бо! Сказал же: на работе договорим! – недовольно заворчал Егор и отключился.

* * *

Игорь брел по улице, не замечая никого и лишь боковым зрением отслеживая проезжающий транспорт. Сентябрь слепил утренним, умытым дождями солнцем, раскрашивал дворы яркими красками цветущих астр, слегка касался желтизной листьев.

Он неделю не видел отца и хотел сам убедиться в том, что рассказал ему брат. Папа подписал договор на продление Программы еще на три месяца и надеялся, в случае ее удачного исхода, остаться в ней и дальше. Игоря тоже пугала эта болезненная зависимость отца – постоянно видеть перед собой фантом матери.

Но мысли возвращали его к вчерашнему разговору с Сандрой. Она отчетливо дала понять, что никакого будущего у них быть не может. Игорь не раз произносил слова любви со времени знакомства с Сандрой и никогда не ожидал услышать их от нее. Он с первого раза понял, что в их случае она – сторона, которая принимает любовь, а он – которая отдает, и что по-другому не будет. Он ничего не ждал от нее, ему нравилось дарить ей моменты счастья, как драгоценные подарки, и видеть, как она проникается его безусловной любовью, его трепетным отношением к ней.

Дом, в котором прошло их с Егоршей детство, снова окружали строительные леса.

Он открыл подъезд, приложив ключ-чип к электронному замку, дверь заурчала, издала клацающий звук и распахнулась перед ним. Пахло свежей краской, перила блестели новизной, и дневной свет проникал через огромные полукруглые окна старой постройки. Каждые десять лет здание ремонтировали, придавая старому строению поверхностную новизну. Из квартиры на верхнем этаже как всегда гремела музыка.

Игорь позвонил в дверь, но никто не ответил даже после третьего и четвертого звонка. Решив вновь воспользоваться своим ключом, он полез в карман плаща, но тут же услышал в подъезде спешащие, шаркающие шаги. Задыхаясь и откашливаясь, на площадке появился отец, обеспокоенно вглядываясь в человека, стоявшего напротив его двери, и, узнав сына, беззлобно проворчал:

– Ты уже звонил? – не здороваясь, спросил он, держа в руках небольшую плетеную сумку, из которой торчал багет в похрустывающем прозрачном пакете.

– Привет, батя! Звонил, и не один раз. Решил, что ты заснул, – ответил улыбкой Игорь.

– Так я и знал! – недовольно выпалил отец. – Мать же разбудишь! У нее целый день голова раскалывалась. Я ей обезболивающее дал. Только сейчас уснула, – продолжал бухтеть отец громко и раздраженно, открывая ключом дверь. – Мог бы и позвонить перед приходом!

Они вместе вошли в полутемный широкий коридор с треугольным зеркалом и огромным, без дверей шкафом, служившим гардеробом. На видном месте красовалось мамино демисезонное синее пальто, купленное родителями три года назад в одном из магазинов Вероны. Игорь перевел взгляд на отца и потом снова на пальто. Семеныч виновато посмотрел в сторону сына:

– Да она на улицу не выходит. Дома сидит. Это так, на всякий случай висит, – и, не дожидаясь ответного взгляда Игоря, заглянул в комнату.

– Спит, – удовлетворенно махнул он рукой и, пряча глаза, последовал на кухню. – Ты голодный? – послышался оттуда его голос. – А то я тут вчера борщ сварил, Маша просила. Правда теперь есть не хочет, за целый день только яйцо всмятку и съела, – укоризненно добавил он.

– Нет. Спасибо, – оторопело ответил Игорь. – Я поел дома.

Чего он никак не мог ожидать, так это такой сцены. Оба сына Семеныча в какой-то мере привыкли за год к общению отца с несуществующей женой, их матерью. Но раньше отец не выставлял напоказ отношения со своим фантомом, как бы оглядываясь на сыновей, понимая в душе их чувства – чувства ребят, внезапно потерявших мать.

Теперь же он никого не стеснялся и ничего не боялся: ни укоров, ни обвинений в сумасшествии, как бы желая убедить всех членов семьи в том, что с ним все в порядке.

Глава 4. В том апреле