Прогулка по городу

— Когда Лори была маленькой, для нее несомненно явилось травмой то, что ее похитили и в течение двух лет насильно держали вдалеке от дома. Врачи, обследовавшие ее после того, как она нашлась, уверены, что над ней надругались.

— Ничего, если я буду называть вас Сарой? — спросил Донелли.

— Конечно.

— Так вот, Сара. Если у Лори расщепление личности, то это, вероятно, началось с того времени, как ее похитили. Если предположить, что над ней надругались, это могло быть для нее настолько ужасным потрясением, что такое маленькое человеческое существо не могло постичь и вынести происходившего с ней. Тогда-то и произошло расщепление ее личности. Лори, маленькая девочка, психологически пыталась убежать от боли и страха, и другие личности помогали ей в этом. Они хранят память о тех годах. Похоже, что до настоящего времени они не напоминали о себе. Насколько я понимаю, после того как Лори в шесть лет вернулась домой, она постепенно вновь стала сама собой и лишь кошмарный сон напоминал о том времени. Теперь смерть родителей причинила ей новую сильную травму, и доктор Карпентер отметил явные изменения ее личности во время их последних бесед. Он поспешил обратиться ко мне, опасаясь, что у нее может быть склонность к самоубийству.

— Этого он мне не говорил. — Сара почувствовала, как у нее пересохло во рту. — Конечно, у Лори была депрессия, но… О Господи, неужели вы думаете, что возможно такое? — Она закусила задрожавшую губу.

— Сара, вы можете убедить Лори прийти ко мне?

Она покачала головой.

— Я едва смогла убедить ее пойти к доктору Карпентеру. Наши родители были чудесными людьми, но они абсолютно не признавали психиатрию. Мама часто повторяла слова одного из ее бывших учителей. Он делил людей на три категории: тех, что идут к врачам, когда им плохо, тех, которые изливают свои беды друзьям или первому встречному, и тех, кто сам справляется со своими проблемами. Учитель утверждал, что процент выздоровления во всех трех категориях абсолютно одинаков. И Лори с детства слышала это.

Джастин Донелли улыбнулся.

— Не думаю, что это слишком распространенное мнение.

— Я понимаю, что Лори требуется помощь специалиста, — сказала Сара. — Проблема в том, что она не хочет быть откровенной с доктором Карпентером. Она словно боится, что он что-то узнает о ней.

— Тогда, по крайней мере, нужно досконально изучить все, что влияет на нее. Я перечитал историю болезни и кое-что отметил для себя.

В восемь часов, глядя на измученное лицо Сары, доктор Донелли сказал:

— Полагаю, что на сегодня хватит. Сара, следите за малейшим намеком на самоубийство, каким бы незначительным он вам ни показался, и немедленно сообщите об этом доктору Карпентеру или мне. Буду с вами предельно откровенен. Мне бы хотелось быть в курсе, что происходит с Лори. Я занимаюсь изучением расстройств, связанных с расщеплением личности, и нам не часто попадаются пациенты с начальной стадией проявления признаков подобных расстройств. Я побеседую с доктором Карпентером после нескольких очередных встреч Лори с ним. Если не последует никаких кардинальных изменений, мне кажется, я смогу больше узнать от вас, чем от Лори. Будьте внимательны, старайтесь ничего не упускать из виду.

Помедлив, Сара сказала:

— Доктор, не значит ли это, что, пока Лори не вспомнит о тех злосчастных годах, она окончательно не выздоровеет?

— Приведу вам пример. Моя мать как-то сломала ноготь до мяса, и в рану попала инфекция. Через несколько дней палец распух и появилась дергающая боль. Она продолжала заниматься самолечением, так как боялась, что ей будут вскрывать нарыв. Когда мать наконец решила обратиться к врачу, краснота уже распространилась вверх по руке и возникла угроза общего заражения крови. Вот видите, из страха перед болью она старалась не замечать предупреждающих симптомов.

— Вы хотите сказать, что у Лори налицо симптомы психического расстройства?

— Да.

Они вместе прошли по длинному коридору к двери. Дежурный охранник выпустил их на улицу. Ветра не было, но в вечернем воздухе чувствовалась октябрьская прохлада. Сара стала прощаться.

— Ваша машина рядом? — спросил Донелли.

— Да, просто невероятно, но мне удалось поставить машину здесь неподалеку.

Он проводил ее до машины.

— Звоните.

«Какой приятный человек», — думала Сара, отъезжая от стоянки и пытаясь разобраться в собственных чувствах. Теперь она испытывала больше беспокойства за Лори, чем до встречи с доктором Донелли, однако вместе с тем она чувствовала, что ей есть к кому обратиться за помощью.

Она пересекла Шестьдесят девятую улицу и Парк-авеню, направляясь к проспекту Рузвельта. Доехав до Лексингтон-авеню, она машинально повернула направо и поехала к центру. Сара просто умирала с голоду, а ресторан «Николас» был всего в нескольких кварталах.

Через десять минут она уже садилась за маленький столик.

— Сара, как приятно вас видеть вновь, — приветствовал ее Лу, бессменный официант «Николаса».

В ресторанчике было как всегда оживленно, и при виде аппетитно дымящихся макарон, выносимых из кухни, у Сары поднялось настроение.

— Знаешь, что бы я сейчас съела, Лу?