Прогулки по тонкому льду (СИ)

— Вам здесь мало кто про Ребекку расскажет, — сообщила нам девица в цветастой блузке, раскуривая сигарету в мундштуке. — Она ни с кем не общалась.

Мы с мэтром уже двигались к выходу из академии, окруженные нашим призрачным эскортом. Который, к слову, бесил меня с каждым шагом все больше. Только Карри радовала. Нежная, тихая, воздушная. Слова девушки застали нас врасплох. Заговорившая девица сидела на подоконнике, пуская колечки дыма в приоткрытое окно. Явная представительница прогрессивной молодежи. Волосы острижены коротко, полное отсутствие корсета под одеждой, на губах помада ядовито-розового оттенка, бесчисленное множество браслетов на тонких запястьях.

— А вы были с ней знакомы? — Я вырвалась из шифоново-шелковой толпы с такой прытью, что едва не затоптала Леграна.

— Так. На композицию вместе ходили, — пожала плечами девица, раскачивая ногой, свесившейся с подоконника. — А вы кто?

— Родственники. — Легран снова встал за моей спиной. — Бекки наша племянница. Она пропала, и мы помогаем вести поиски.

При этих словах мэтр по-свойски положил руку мне на плечо. Музы за нами принялись шептаться, я начинала злиться. Бесил то ли жест мэтра, то ли реакция на него со стороны моей нервной системы. Сердце подпрыгнуло, потом замерло, потом принялось нервно перекачивать кровь, и эти перебои в подаче «топлива» явно сказались на моем мыслительном процессе. Голова стала пустой-пустой, и шум в ушах очень напоминал свист сквозняка в пустых коридорах сознания. Это-то и бесило.

— Она девчонка хорошая, — смерив нас ленивым взглядом, заговорила художница. — Но странная на всю голову.

— В чем это проявлялось? — Осторожно выпутываясь из захвата мэтра, я шагнула ближе к собеседнице.

— В чем? — Девица опять затянулась терпким дымом и задумчиво прикрыла глаза. — Вела себя странно. Картины странные рисовала. А бывало, уставится в пустоту, будто видит кого-то. Но это уже после летней практики твориться начало.

— Практики?

— Ага_: — беззаботно продолжила девица, пуская струю дыма изо рта. — Ребекка с археологами из исторического сдружилась. Они там в музее нашлись, потом с собой на юг в экспедицию позвали, — с явной завистью в голосе продолжила девица. — А осенью она совсем стукнутая вернулась. Хотя это же какие куриные мозги нужно иметь, чтобы с двумя парнями невесть куда уехать.

— А вы уверены, что это археологи? — встрял Легран.

— Ага. Бекки как-то приносила черепки с раскопок. Те двое рыли, она зарисовывала. Одного вроде бы Филипп звали.

— А вы неплохо осведомлены, — усмехнулся мэтр.

— Я просто любопытная, — развязно улыбнулась мэтру девица. Потом перевела взгляд на меня, задумалась: — Кстати, я пишу портреты. Хотите, и ваш наваяю. Задаром. Вы очень яркая пара.

— Благодарю, на ваяние портретов у нас времени нет, — надевая шляпу, отозвался Легран. — График плотный.

— Жаль. С вас можно героев эпоса писать, — продолжала девица. — Прирожденный воин и яркий образ женственности.

Мэтр искоса глянул на меня, потом полез в карман пальто. Недавно добытый рисунок был протянут художнице.

— Этот юноша вам знаком? — уточнил у девицы Легран.

— Ага, — кивнула та. — Этот к Ребекке и таскался.

Мэтр кивнул, рисунок спрятал, с девицей мы попрощались и двинулись к выходу.

— А о портрете подумайте, — неслось нам в след. — Это я вам как мастер говорю. Жалеть будете.

Я обернулась и помахала излишне активной девице. Мэтр оборачиваться не пожелал. Странно, но видимо есть что-то в художниках. Девушка, сама того не понимая, описала наши с Леграном истинные облики. Музы пестрой рекой топали следом. Карри всю дорогу задумчиво меня разглядывала, щурила глазки, хмурила лобик.

— Мне кажется, я вас навещала, — шепнула она мне, оказавшись рядом.

Я только сейчас заметила, что музы передвигаются странно, вроде и идут, но при этом почти не двигаются. И не идут, и не плывут, просто перемещаются, как туман под порывом ветра. Вот и Карри плелась в хвосте «процессии», а теперь двигалась параллельным курсом со мной.

— Это вряд ли, — пожала я плечами. — Творчества в моей жизни не очень много. Так, сухие цифры и планы. Ну, еще кружок музыкальный.

— Ноарис, не лукавьте, — подал голос мой руководитель. — Вы виртуозно играете на нервах. И вам нет в этом равных.

Музы за спиной захихикали. Я вскипала от гнева. Карри растерялась.

— Творец — это не только тот, кто пишет картины или романы, — с улыбкой пояснила муза мэтру. — Это все, кто делает свое дело с душой. С полной отдачей. Вдохновленный ремесленник творит чудеса из обычного. А даже самый великий творец без вдохновения мало на что способен.

— Вот. Я же говорил, — продолжал острить мэтр, обращаясь к музе. — Мотает нервы она вдохновенно.

— А вдохновить мэтра иногда быть человеком можно? — с надеждой уточнила я у музы. — Мы бы в Эргейл были вам так благодарны.

— Ноарис, не ставьте муз в тупик. Изменить меня под силу только вам, — склоняясь ко мне, шепнул мэтр. — Только вы способны за пару фраз меня раздраженного сделать озверевшим.