Прогулки по тонкому льду

Мы замолчали, бредя по заснеженной дорожке. С деревьев осыпался налипший на ветки снег, высохшие ягоды шиповника кровавыми пятнами сверкали на обледенелых кустах, солнце слепило глаза, отражаясь в белизне снега, играя бликами в сосульках на коньке крыши. Мир дружелюбен, солнцу без разницы, для кого светить, ветру — для кого дуть, огонь готов согреть любого, кто подбросит ему хворост. От чего же мы, живущие в этом мире, не хотим перенять мудрость природы? Почему не желаем принимать несовершенства и отличия других? Мир так прекрасен, а мы раз за разом отравляем жизнь в нем своими глупыми и никому не нужными законами и правилами.

— Пэлпроп! — громыхнуло над парком эхо, разнесшее голос Леграна. — Ты дорожку чистить будешь или ждешь, когда она превратится в каток?

Пэлпроп пулей вылетел из сарайчика с инвентарем. Закинул лопату на плечо и, сокрушенно качая головой, потопал вглубь парка. Бедный фавн, загоняет его Легран.

— Ваш директор опять лютует? — со смешинками во взгляде уточнил Хэйл.

— Да, сегодня он особенно в ударе, — вздохнула я. — Его деспотизм как с цепи сорвался.

— Ен бывает временами суров, — серьезно произнес Хэйл. — Но я уверен, делает это для пользы дела.

— Какая может быть польза от запугивания детей и внушения им военной дисциплины? — фыркнула я.

Хэйл задумался. Глянул в виднеющуюся за ветками деревьев крышу Эргейл. Потом на меня. Что? Ну что я опять не то сказала про Леграна?

— Мэса, а сколько нелюдей обучается в Эргейл? — странным тоном уточнили у меня.

— Эм. Примерно половина, — прикидывая в уме точную цифру, отозвалась я.

А вы не задумывались, насколько опасна такая концентрация нелюдей, одаренных магией, в центре города? Если обычные дети бьют окна, то необычные без жесткого надзора способны сорвать здание с фундамента, — припечатал меня Хэйл.

— Ой! — Я даже остановилась, осознав услышанное.

— Ен поступает правильно, — как ребенку, втолковывали мне. — Его выдержка дает им пример, как нужно собой владеть. Дети боятся Ена, но и в то же время он служит для них примером, как стоит жить в этом мире, что можно вести нормальную жизнь, имея даже самый опасный дар. А стены школы дают подобие семьи, которой у многих нет. Мы изгои огромного мира, живущие в тени. Но и среди нас есть белые вороны, которым нет нигде места. Такие становятся изгоями в любой стае. Ен дает им приют и поддержку, пускай и временную.

Мне показалось, что в голосе тролля проскользнула горечь. Словно сейчас он говорил о себе. Хэйл замолчал, я тоже молча шагала рядом с ним, цепляясь за мускулистую руку. Как еще мало я знаю об учениках моей школы, как много тайн и секретов мне предстоит узнать. Хэйл снова раскурил сигару и теперь задумчиво пыхтел ею, любуясь зимним пейзажем.

— Но у белых ворон всегда есть возможность создать свою стаю, — произнесла я, словно ни к кому не обращаясь. — Кто нам может запретить?

Хэйл улыбнулся, сверкнув клыками на солнце, тряхнул головой и снова глянул на меня. Странно так, с какой-то тоской в мутных, жабьих глазах.

— Эх, мэса, — заявило это чудище. — Знавал я многих светлых, но по мне, вы первая, кто заслужил так называться.

— Вы придете к нам на праздник? — проигнорировав комплимент, улыбнулась я. — Приходите, будет весело.

— Вино, азартные игры? — поигрывая бровями уточнил тролль.

— Увы, — притворно опечалилась я. — Пунш и аматорский спектакль. Но хорошее настроение можете принести с собой.

— Захвачу еще пару ведер озорства, позволите?

— Поделитесь?

Далее мы снова принялись болтать с Хэйлом в той же непринужденной манере, не возвращаясь к печальной теме проблем маленького тайного мира. Увы, каким бы мир ни был, но идеальным не удается сделать ни один. Грустно, я так мечтала, что где-то в мире осталось место для сказки.

Глава 18

Лекарство, выданное мне доктором Флинном, творило чудеса. И абсолютно никак не проявляло побочных эффектов. Приняв нужную дозу на ночь, я весь день проскакала по школе, как горная коза, давая форы в энергичности даже Бублику. Подготовка к празднику Равноденствия шла полным ходом, и мы готовились провожать старый год. Это древний, мистический праздник, то, что досталось нам от предков, веривших в магию. Празднование длилось две недели, начиналось проводами старого года и завершалось Днем Солнца, замыкавшим череду священных для всех жителей империи праздников. Существовало поверье, что в эти дни небеса открыты и все желания смертных напрямую летят к богам. Равноденствие отмечали в школе, а после дети должны были разъехаться по домам, на зимние каникулы, праздновать и веселиться в кругу семьи.

Последние гирлянды были развешаны, окна расписаны, ученики радостно разбежались по комнатам готовиться к праздничному балу. В воздухе витал тот несравнимый аромат волшебства, который кружил голову всем, не делая различий между детьми и взрослыми. Все мы наивно ждали чуда, загадывали желания, ждали сюрпризов от нового года.