Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"!

— Правильно мыслишь! — зазвучал голос в ушах, в двух одновременно! Совсем, как в стереонаушниках, но как бы и не совсем внутри уха! Такое непонятное получение звуков случалось и ранее на границе сна и яви, поэтому особых удивлений не было. Голос спокойный, не пугающий, приятный, громкий и отчётливый. С прекрасной дикцией, гораздо лучшей, чем у многих дикторов телевиденья. Я бы сказал: сильный голос! Почему-то подумалось ни к месту: "у кого из знакомых такой тембр?" — но никто не извлекался из "кладовых памяти" и через миг пришло прозрение: неизвестный, сказавший первые слова, воспользовался голосом моего тембра!

Попутно о голосах: есть голоса, звучание которых единственной нотой приносят удовольствие и рождает мысль: "а если этому голосу запеть"!? — и тогда подумал: "пожалуй, всё же перегрелся… Или переволновался. Но чего волноваться? Ты разве "старая институтка", по мелочам волноваться"!?

— Кто это!? — вопрос в точности походил на случай, когда какая-нибудь старушка, набирая номер телефона, ошибается и выходит на меня:

— Алё?

— Да? — относительно быстро (пара секунд) до звонящей доходит, что тембр голоса не тот, который приготовилась услышать, и задаёт главный вопрос:

— И кто ето?

И я был ничуть не лучше телефонной старушки и задал вопрос. Но без орфографической ошибки:

— Кто Это?

Вопрос после задал не "онемевшим" языком, который таковым делается у литературных героев, а вопросил пространство таким манером, каким вступила со мной в общение неизвестная сущность: мысленно.

— Это? Я — ответ был получен немедленно.

— Кто "Я"!? — язык продолжал оставаться в покое. Чего тогда был спрашивать?

Героем никогда не был, и стать таковым не мог: "время для свершения героических дел" безнадёжно упущено и впереди маячила гнусная пенсионная старость со всеми прелестями. О каком героизме речь вести? Какого сорта героизм может исходить от человека в звании "без пяти минут пенсионер"? Если в прожитом куске жизни размером в пятьдесят девять лет "не было места героизму", то откуда и с чего ему взяться после? Первый пункт. Второй: как могу быть героем, если с раннего детства купался в страхах различного сорта? Первым был "налёт вражеской авиации"?а потом — и от "родной"? Нужно сказать, что "тряска" была только вначале, а потом налёты как-то перестали особо пугать. И, всё же, о каком "героизме" вести речь!? Если мысль "ты плюхался на живот при звуках воя от стабилизаторов вражеских бомб!" никак не хочет покидать память? Странными могут показаться следующие слова, но их скажу: после "воспитания" бомбами от вражеской авиации, не кланялся работе родной авиации. Кому "спасибо" говорить?

Паниковать от какого-то голоса после шести десятков прожитых лет вроде бы не стоило. Поздновато "праздновать труса", поэтому не было настоящего страха, не успел он образоваться и проявиться. Паниковать не было причин ещё и потому, что я лежал на любимом, порядком изношенном диване с закрытыми глазами, и на меня распространялось действие поговорки:

— "Глаза не видят — душа не мрёт"! — одна из любимых "крылатостей"! Как они помогают в трудные минуты жизни нашей! А трудностей хватает, без них нам жизнь — не в жизнь.

В лежачем положении с детства любые страхи воспринимаю на половину слабее.

— Не преуменьшай своих достоинств: на две трети — поправил голос.

Бесстрашие — оно, конечно, хорошо и прекрасно, но если бы "атака" неизвестной сущности началась в другом месте, и если бы пребывал в вертикальном положении, то предсказать последствия было невозможно. Не просто так принято усаживать человека и разгружать его колени прежде, чем ударить по сознанию ужасными вестями.

— Я? Бес. Так нас рекомендуют величать ваши "духовные пастыри". Мы не возражаем против таких названий, нам безразлично, как нас величают.

— А, понятно! Он же — "сатана", он же "дьявол"…и кто там ещё? Чёрт? Личное, персональное имя есть? — ничего иного не пришло в голову. После глупого вопроса "кто это!?" хотелось "реабилитироваться" в глазах неизвестной сущности, но есть ли у неё глаза в наших, человечьих пониманиях — об этом не подумал. Появился интерес к продолжению "разговора".

— Всех помянул? Никого не пропустил? — вопрос был задан с лёгкой иронией — имя у меня есть, но оно тебе без надобности.

— Что, так и величать "бесом"?

— Безразлично, как станешь называть. Не трогает абсолютно!

— Зачем было в рёбра совать? Можно было как-то иначе о себе заявить… Тычешь ощутимо. Совсем, как в поговорке: "седина в бороду — бес в ребро". И главное: как ты это делаешь, не имея ни рук, ни ног?