Проигравшему - смерть

Он предложил ему работать с шайкой ребят, занятых излюбленным рэкетом мафии: они взламывали по ночам лавки и тащили оттуда все, что могли унести. Это даже не было воровством, скорее – изъятием товара с целью получения выкупа. Лавочники понимали, что обращаться в полицию бесполезно. Воров могут найти, но товары не найдут никогда. Поэтому они со своими бедами шли к главарю местной мафии, в данном случае к Паризи. Он проникался сочувствием и обещал попробовать отыскать исчезнувший товар.

На следующий же день удивительным образом отыскивал его и за двадцать процентов возвращал законному владельцу.

В этом рэкете Руссо проработал год, прежде чем Паризи перевел его к старому пингулари – трущобное название карманника. Карманник всегда работал с мальчиком, который отвлекал внимание намеченной жертвы различными трюками. Его последний напарник внезапно умер от тифа. Маленький для своего возраста Руссо заменил его.

За шесть месяцев он досконально изучил все стороны своей профессии, включая и приемы обработки клиента спереди – а это самое сложное.

Но однажды они ошиблись в выборе. Жертва оказалась бдительным и сильным мужчиной. Старый карманник успел убежать, но жертве удалось схватить Руссо и держать до тех пор, пока не подоспела полиция.

Они привели его в полицейский участок и потребовали назвать имя старого карманника, на которого он работал. Руссо знал, что говорить нельзя. «Омерта» – самый страшный закон мафии. Доносить – значит умереть.

Тогда два полицейских применили к нему пытку, называемую «кассета».

Обнаженного Руссо привязали к двум деревянным ящикам, а к лицу прикрепили открытую маску. Затем в нее постепенно вливали ведро морской воды. Пока Руссо задыхался и захлебывался, они сдавливали ему мошонку и били палкой по пяткам. Когда он терял сознание, они приводили его в чувство и все начинали сначала. И так они пытали его пять раз в день.

На десятый день он уже перестал соображать, что бормочет. Как будто издалека он слушал, как называет имена не только старого карманника, но и Андриано Паризи.

Полицейские нервно переглянулись и прекратили пытку. Руссо они бросили в подвал, а сами побежали докладывать сержанту.

Руссо всю ночь размышлял, как ему покончить с собой. А утром сержант без слов выпустил его.

Руссо понимал, что домой ему путь заказан. Его освободили, потому что Паризи сказал сержанту выпустить его. Вместо дома он пошел на набережную и отыскал сестру. Она подтвердила ему, что домой ему идти нельзя, так как его уже ждут двое мужчин. Отдав все деньги, что были у нее, она сказала, что ему нужно убираться из Сицилии и из Палермо. Об этом он и сам знал.

Расставаясь с сестрой, он заметил идущего за ней мужчину и свернул в переулок. Мужчина с ножом свернул за ним. Тогда Руссо прыгнул на него, и ему чудом удалось вырвать нож и заколоть своего преследователя.

Он забрал нож и все деньги, которые были у того в карманах. Дождавшись темноты, он пешком выбрался из Палермо и по дороге прицепился к поезду, который направлялся в Мессину. Он не беспокоился, что кто-нибудь увидит его за пределами Палермо. Он был слишком ничтожным нарушителем, чтобы мафия устроила на него настоящую охоту. Самым главным для него было выбраться из Сицилии. Это тоже не беспокоило его, совсем наоборот. Он знал, куда хочет уехать, и в семнадцать лет он научился самой главной науке: как добиваться того, чего хочешь.

Не беспокоило его и то, что он убил человека. Руссо был верующим, хотя в церковь не ходил. Бедняки слишком заняты борьбой с голодом, чтобы часто ходить в церковь. Но он верил в Бога, который был на небесах и проворачивал там свой бизнес. Что творилось на земле, касалось только людей. И, конечно, самоубийство – грех. Поэтому, если кто-то сделал нечто, чтобы остаться в живых, – это хорошо. А иногда, чтобы остаться в живых, приходится убивать других. Рыбаки делают это каждый день и рады, если улов удачный. В городах рыбаки другого рода делают это другим способом.

Руссо вынес с собой из Сицилии уроки самосохранения, наученный горьким опытом.

Второе убийство он совершил в Неаполе, убив моряка с торгового судна, которого заманил в темный подъезд. Собственно, Доминик Руссо – это было не его имя. Это имя он взял вместе с бумагами своей жертвы.

В порту Неаполя стояло грузовое судно, следующее рейсом в Нью-Йорк. Капитан проявил понятный цинизм к документам Руссо. Ничего общего во внешности Руссо с фотографией на документах не было.

В разговоре с кэпом Руссо взял доверительный тон. Он признался, что бумаги не его и что он не знает морского дела. Он купил эти бумаги у пьяного моряка и собирается оставить корабль в Нью-Йорке. Если кэп возьмет его на борт матросом, то Руссо готов оставить ему все, что заработает за это время.

Кэп согласился.

Доминик Руссо усвоил английский – самый нужный в Новом Свете инструмент – с поразительной быстротой. Но еще до того, как он научился говорить, он легко и гладко, словно акула в море, вошел в эмигрантские кварталы Нью-Йорка. Уроки Палермо придавали ему уверенность в среде обитателей американских гетто.