Происхождение человека и половой отбор

Последний заключает свою заметку об этом предмете следующими словами:[424] «Три только что описанные экземпляра мозга шимпанзе доказывают, что обобщение, которое Грасиоле пытался установить, на основании полного отсутствия первой соединительной извилины и скрытого положения второй, как существенную особенность мозга этих животных, никоим образом не применимо ко всем случаям. Согласие с законом, высказанным Грасиоле, наблюдалось только в одном из этих экземпляров. Что касается присутствия верхней кроющей извилины, то я склонен думать, что она существовала, по крайней мере, в одном из полушарий у большинства до сих пор описанных и изученных мозгов этих животных. Поверхностное положение вторичной кроющей извилины, очевидно, встречается менее часто, и, насколько я знаю, оно было наблюдаемо лишь на одном из упомянутых в этом сообщении мозгов (А). Несимметричное расположение извилин в обоих полушариях, о котором упоминают в своих описаниях прежние наблюдатели, также ясно заметно на этих экземплярах» (стр. 8, 9).

Если бы даже присутствие затылочно-височной, или внешней перпендикулярной, борозды и составляло различительный признак между высшими обезьянами и человеком, значение его сделалось бы весьма сомнительным, как только мы стали бы рассматривать строение мозга у широконосых обезьян. В самом деле, в то время как борозда эта представляет одну из наиболее постоянных борозд у узконосых обезьян Старого Света, она никогда не бывает сильно развита у обезьян Нового Света: у маленьких широконосых обезьян она отсутствует совершенно, рудиментарна у Pithecia[425] и более или менее сглажена кроющими извилинами у Ateles. Признак, столь изменчивый в пределах одной и той же группы, очевидно, не может иметь большого классификационного значения.

Далее установлено, что степень асимметрии извилин в обоих полушариях человеческого мозга подвержена значительным индивидуальным изменениям и что в исследованных мозгах бушменов извилины и борозды обоих полушарий значительно менее сложны и более симметричны, чем в мозгу европейцев, между тем как у некоторых особей шимпанзе сложность и асимметричное расположение их весьма значительны. Это особенно относится к мозгу молодого самца шимпанзе, изображенного у Брока (Вrоса , L’Ordre des Primates, стр. 165, рис. 11).

Далее, по вопросу об абсолютной величине мозга установлено, что разница между самым большим и самым малым здоровым человеческим мозгом больше, чей разница между самым малым здоровым человеческим мозгом и самым большим мозгом шимпанзе или орангутанга.

Сверх того, существует еще одна сторона, в отношении которой мозг орангутанга или шимпанзе приближается к мозгу человека, но отличается от мозга низших обезьян: это присутствие двух corpora candicantia, тогда как у Cynomorpha

имеется только одно.

Ввиду этих фактов я без колебаний настаиваю ныне, в 1874 году, на том, что высказал в 1863 году:[426] «Итак, по строению мозга ясно, что человек отличается от шимпанзе или орангутанга менее, чем эти последние даже от низших обезьян, и что различие между мозгом шимпанзе и человека совершенно ничтожно, как скоро мы сравниваем его с различием между мозгом шимпанзе и мозгом лемура».

Профессор Бишофф в сочинении, на которое я уже ссылался, не отрицает справедливости второй половины этого положения, но делает, во-первых, совершенно излишнее замечание, что большое различие между мозгами орангутанга и лемура не должно представляться удивительным, и затем утверждает: «Если мы последовательно будем сравнивать мозг человека с мозгом орангутанга, мозг последнего с мозгом шимпанзе, а этот с мозгом гориллы и будем продолжать подобное сравнение относительно Hylobates, Semnopithecus,

Cynocephalus, Cercopithecus, Macacus, Cebus

, Callithrix, Lemur, Stenops и Hapale, то не встретим большего или даже столь же большого пробела в степени развития извилин, какой мы находим между мозгом человека, с одной стороны, и шимпанзе и орангутанга, с другой».